Я кивнул в
ответ. Дальше мой попутчик не проронил ни слова, лишь иногда
косился на свёрток в моих руках. Его даже не удивило, что я был в
майке и трусах.
Вспомнил,
что маги могут вовсе обходиться без одежды и подобный наряд мог не
удивить окружающих.
Спустя
полчаса мерного покачивания и пейзажа, состоящего из ёлок на фоне
окружающих нас роботов сопровождения, мы миновали десятиметровую
стену, и оказались в укреплённом форте. Здесь было много
зданий с бронеплатинами на окнах. Мы направились с самому
массивному трёхэтажному строению.
Как только
я вышел из кабины, почувствовал сильнейшее воздействие
подавителей.
– Датчики
ментального воздействия, – указал Виталий на продолговатые короба с
краёв зарешеченной двери. Она открылась, и он прошёл
первый.
Охранение пропускало нас без вопросов. Солдаты лишь
открывали перед нами двери и косились на мой
свёрток.
Длинными запутанными коридорами меня доставили к
деревянной дубовой двери. Сопровождающий меня Виталий указал на
дверь:
—
Проходите, господин Туманов, генерал сейчас
подойдёт.
Виталий, шедший до этого впереди, не
заходил.Видя, что я
топчусь на месте, сопровождающий открыл передо мной
дверь:
— Дальше
мне нельзя. Это личный кабинет генерала. Допуск туда
ограничен.
Я
шагнул и заглянул в кабинет.
«Кабинет
как кабинет», – сделал вывод, но усилил аурный щит и прошёл в
личное генеральское логово.
Обстановка
была сурово аскетичной: стол несколько стульев, большой чёрный
кожаный диван.
Из
этой суровой обстановки ярким пятном выделялась моя фотография на
стене, истыканная дротиками.
Ещё
усилил щит и осмотрел кабинет. Больше истыканной
фотографии на стене меня смутил манекен в
углу. У него было моё лицо. Неумело и криво вырезанная ножницами
фотография. Видимо, эти самые ножницы торчали в паховой части
манекена.
Мои
колокольчики непроизвольно сжались, я ощутил присутствие за спиной,
ещё усилил аурный щит и повернулся.
Там
искрилась Екатерина Громова.
– Давно хотела познакомиться с тем,
кто делал шпили-вили* с моей лучшей подругой. – Фиолетовые глаза
генерала Громовой искрились.
Я справился с сиюминутной оторопью,
указал сначала на фотографию на стене, истыканную дротиками, затем
на пронзённый в пикантном месте манекен:
– У тебя какие-то вопросы ко мне? –
Обратился я на «ты». Судя по моим фотографиям и то, что Громова
узнала мой охрипший голос и моё испачканное в сером кристаллическом
пепле лицо с далёкого расстояния, означало, что со мной генерал
Громова в одностороннем порядке знакома уже давно.