Когда похитили мою дочь я буквально всех хотел
порвать на мелкие кусочки и чуть ли не бросался на стены. Но меня
убедила никого не убивать моя мама, Алла Леонидовна, больше никто
не смог меня успокоить. Скоты, сволочи, похитившие мою Алинку,
разве они могут понять, что значит родить ребенка? Через какие муки
нужно пройти! Им такое никогда не прочувствовать, если у них еще
есть, чем чувствовать !!!
Очередная пустышка. Надо менять тактику, думал я,
спускаясь по веревке вниз к катеру. Этот чертов наркобарон все
время опережает меня на один шаг.... Конечно на него работает целый
ЦРушный аналитический штаб, состоящий весь из сплошь бывших
работников ЦРУ, ФБР и АНБ, причем из лучших его работников,финансы
наркобарона это позволяют, изучившие за это время все мои привычки
и предпочтения. Сейчас они рассчитывают каждый мой шаг, поэтому я
от них и отстаю! Даже операцию свою назвали *живец*, сволочи
специально похитили мою дочь!*
______________________________________________________________________________________________________
Судьбы - смертельные изгибы. Повесть
( Книга 2. Продолжение проклятье шаманки.)
Глава 1
На званом вечере, на день рождение моей мамы
присутствовали более, менее все значимые люди города и буквально
всем понравился наш концерт и его праздничная программа. Теперь по
всем уголкам и кулуарам Владивостока разносилась весть, что у
одного из самых богатых и влиятельных людей Приморья появилась
дочка на выданье. И не просто на выданье, а красавица каких свет не
видывал и талантами не обделенная, это не я так говорил, это
говорили некоторые влиятельные люди или таковыми себя считавшие и
зачастившие в гости к Казанцевым.
Все было хорошо и мне как-то все равно, кто
приходил к нам в гости, но эти так сказать губернаторы и прокуроры,
или новоявленные нувориши приводили всех своих чад мужеского пола
со мной познакомится, с дальним прицелом. Сначала это меня
забавляло, но постепенно стало раздражать. Глядя на этих, глупых,
кривляющихся амбициозных мажоров, не имеющих за спиной что-то
значимое, кроме своих крутых родителей, думал.
Боже! Неужели и я был когда-то таким же? А те
распускали передо мной свои павлиньи перья и кроме жалости, и своей
убогости, больше не вызывали у меня никаких чувств. От
язвительности и чертыхания этих идиотов спасали просьбы моего папы,
не оскорблять тех и не задираться.