Жду теперь ваши дальнейшие карточки, а пока эта стоит на столике, и я на нее нет-нет, да и поведу глазом, то возьму в руки и начинаю более специально рассматривать «мое гнездышко», как ты хорошо выразилась. Давайте же свои рожицы, мне теперь яснее, что я целую. Обнимаю, целую и благословляю вас.
Целуй папу с мамой.
16 февраля 1915 г.
Дорогая моя Женюрка!
Я забыл тебе написать, как определен Думой мой подвиг, за который я получил Георгиевское оружие. Слова такие: «12 августа под Монастыржеской у опушки леса, когда обнаружился охват с трех сторон противником наших спешенных частей, он (разумеется – твой супруг) совместно с хорунжими Голубинским (там же и убитым) и Ковалевым собрал разрозненные части и в ста шагах от неприятельской цепи руководил огнем…» Фактически с одной стороны неприятель подошел шагов на 70. Кроме того, не упомянуто мое ранение, ранение подо мною лошади и пробитие пулей фуражки… Дело это, конечно, не изменяло, но было бы выразительнее… Впрочем, на это имелись свои причины, о которых я тебе, кажется, писал. Вчера получил от Дуси (помнишь, работала в Г. П. [ «Голосе Правды»[11] ]) открытку, написанную с тою экзальтированностью, застенчивостью и простотою, которые всегда так забавно и мило оттеняли эту славную девушку. Письмо написано неразборчиво. Куда-то она ездила за братом и что-то ей, по-видимому, не задалось. Но она была с тобою на концерте наших мальчиков, и описание его очень заменило мне то из твоих писем, которое до меня, очевидно, не дошло. Подписалась она «Евдокия Кришинская», вроде этого. Ее удивил Генюша тем, что так спокойно музицировал; о Кирилочке она говорит мимоходом; о Ейке с восторгом, добавляя, что «это будущая знаменитость»… В чем она будет знаменита, Дуся не говорит. О тебе она также полна восторгов. Адрес написан твоею рукою, своего адреса Дуся мне не оставила, и я ее понял: она слишком скромна и застенчива, чтобы вызывать на ответ. Благодари ее и приласкай. Изо всей группы, нас когда-то окружавшей, ее образ оставил за собою более теплую и примирительную тень.
Здесь много приходят к нам русины, просящие у меня отпуск в Россию, что я и даю. Между детьми попадаются круглые сироты, и офицеры мало-помалу разбирают их себе. Не хочешь ли ты нам сироту девочку или мальчика, лет 10–12? Как тебе думается? Девочка вырастет, будет горничной, а потом выдадим замуж. Для мальчика несколько труднее найти работу дома, да и может оказаться плохим, и его труднее держать в руках или направлять, чем девочку. Сегодня я видел одну девочку: круглая сирота, но 12 лет (вероятно, уже больше) и лицо мне как-то не понравилось… лучше взять меньше.