Но вихрь сомнений между тем не унимался. Я невольно вспомнил недавнее приключение в доме купца Биридия. Тогда я узнал, что святые отцы весьма интересуются моим родом, причем их внимание простирается далеко за грани обычного присмотра за потомственными некромантами. Иначе с чего главному инквизитору держать на столе дело, целиком и полностью посвященное моему семейству? Все это доказывает лишь одно: в стенах церкви что-то замышляется против меня. Неужели инквизиции надоело выжидать и отец Каспер получил приказ о начале полномасштабного нападения? Но почему был выбран канун Йоля? Ведь испокон веков этот праздник считался наилучшим временем для темной магии.
Я закрыл глаза и несколько раз размеренно стукнулся лбом о ледяное стекло. Не думал, что очередной бой мне придется принять в стенах родного замка. Надеялся, что меня опять попытаются куда-нибудь выманить и тем самым покажут, что приближается новый раунд противостояния.
– Вулдиж? – ко мне беззвучно подошла Таша. Положила руку мне на плечо в успокаивающем жесте. – С тобой все в порядке?
– Пока да. – Я перехватил ее ладонь и легонько поцеловал пальцы. – Но мне очень не нравится все это.
– Мне тоже, – призналась Таша. – Но, возможно, это все какая-нибудь ошибка. Глупая, дурацкая ошибка и ничего более.
– Тело моего брата было сожжено по распоряжению именно отца Каспера. – Я отрицательно покачал головой. – Мне позволили присутствовать при этом, поскольку он считал, что это будет неплохим воспитательным моментом для меня. Мол, погляди, что случается с теми, кто вступает в игры с тьмой. Как, ну как отец Каспер мог забыть об этом?
– Зачем тогда он отправил в твой замок эту троицу? – удивленно поинтересовалась Таша.
Я лишь пожал плечами. Не имею ни малейшего понятия. Но, получается, тихого праздника начала нового года мне не видать теперь, как своих ушей.
Едва я так подумал, как воздух в центре комнаты засеребрился, принимая очертания человеческой фигуры.
– Тоннис? – спросил я, недоумевая, каким образом призраку удалось миновать заклинание, окутывающее комнату и блокирующее любое проникновение извне. И тут же понял свою ошибку. Потому как облачко задрожало, истончаясь, а до меня донесся далекий, искаженный мукой крик матери:
– Вулдиж, скорее! На чердаке! Останови этих мерзавцев, пока не случилось что-нибудь страшное!