– Мне нравится ваша дочь, Андрей Леонидович, – так же откровенно ответил я ему. – Но, думаю, она еще слишком молода. И действительно, все может измениться. В общем, я ничего дурного никогда ей не сделаю и не обижу ее. А там будет видно. Ведь мы почти друг друга не знаем. Только по детству. А тогда все было по-другому. И мы были совсем другими…
Таков был наш короткий разговор с доктором. А Валька, узнав про него от отца, тут же принялась делать все, чтобы мы узнали друг друга получше. Она часто бегала ко мне. И вовсю изображала из себя хорошую хозяйку. Впрочем, она таковой и была. Жизнь вдвоем с отцом ее многому научила.
И теперь, глядя на россыпь мелких веснушек, копну лохматых волос, дешевый ситцевый сарафанчик в мелкую клетку, я почему-то невольно сравнивал ее с Лидой. И сравнение было далеко не в пользу Вальки. По сравнению с Лидой она выглядела слишком уж простовато, что ли. Хотя это было нечестно, несправедливо по отношению к ней. Валька – дитя природы, рожденное в этих полях и лесах, дитя поселка с его простенькими кирпичными домами. А природа не может быть усложненной. Природа всегда проста. И если смыть с Лиды краску, подстричь волосы, нарядить в деревенский сарафан… Она все равно останется Лидой. Потому что она из другого мира, сложного, непонятного и напыщенного. А это уже будет не в ее пользу.
Я виновато похлопал Вальку по разбитой коленке, замазанной зеленкой.
– Опять упала, Валенок? И когда ты только повзрослеешь?
Валька, не ответив, зашмыгала громко носом.
– А от тебя чем-то пахнет.
– Печеной картошкой. Мы тут с Чижиком поужинали в лесу. Пойду умоюсь. – Я привстал с места, но Валька с силой потянула меня за ветровку.
– Нет, не картошкой. Чем-то незнакомым, – она вновь зашмыгала носом. – Чем-то таким холодным, слишком красивым, почти неживым, что ли.
– Да ну тебя! – Я все же вырвался из ее цепких рук и резко встал с места, чтобы она не заметила моего смущения.
– Новый заезд в санатории, слыхал? Говорят, в этом году много молодых приехало… И все артистки. Скукотища!
– Ты о чем?
– Знаешь. Никогда не хотела быть артисткой, а все хотят. И кино никогда не любила, а все любят. Мне кажется, они все несчастные. И сейчас, ты думаешь, они от хорошей жизни сюда приехали? Я сама слышала, что у них там, в больших городах, с парнями напряженка!