Лейтенант обещал дойти до самого главного начальника, но Кулагин осадил пыл молодого офицера. И Ольгу успокоил, все, мол, правильно сделала. А дальше?.. Дальше Кулагин незаметно уснул под мирный стук дробинок дождя о балконное стекло гостиной. И спал крепко, без сновидений. Водка, как снотворное, сделала свое дело.
С утра пятницы, когда Павел брился, в прихожей раздался звонок. Он смыл пену, положил станок, прошел в прихожую, открыл дверь, уже наверняка зная, кто мог быть ранним гостем. И не ошибся, у порога стоял немного с припухшим лицом сосед.
– Привет, Паша, – прохрипел он. – Как сам? Болеешь?
– Проходите, дядь Жора.
Маслов вошел в прихожую, захлопнул за собой дверь и повторил вопрос:
– Болеешь?
– Нет! Так, слабость небольшая, пройдет.
– Тебе хорошо, я помню, молодым после пьянки утром как «огурец» вставал, и на работу. А сейчас вот мутит, на рвоту тянет. У нас осталось что-нибудь?
– Да больше половины бутылки.
– Правда? – встрепенулся сосед. – Налей. Сил нет терпеть.
– Я бреюсь, дядь Жор, давайте вы уж как-нибудь сами. Водка в холодильнике, посуда знаете где.
– Ага!
– И как вас Анна Сергеевна отпустила?
– Ага, жди, отпустит, – уже в кухне ответил Маслов, – в магазин она пошла, а я сразу к тебе.
– Понятно, тогда быстрей похмеляйтесь. Иначе скандал будет.
– Я бы с радостью, но быстро не получится.
– Почему?
– Не проходит первая, хорошо, если вторая проскочит. Особенности организма.
Кулагин вернулся в ванную, вновь намылился, добрился, сбрызнул лицо дорогой туалетной водой – подарком Ольги Урановой. Прошел на кухню. Ни бутылки, ни стакана, ни рюмки, ни тарелки с закуской на столе не было. Пришедший в себя Маслов курил, сбрасывая пепел в пепельницу, перекочевавшую с подоконника на столешницу.
– Удивительно, Паша, с первого раза взяла.
– Легче стало?
– Не то слово. Сейчас я себя человеком чувствую.
В прихожей раздался звонок.
– Это меня, – затушил окурок в пепельнице Маслов.
– Да вроде больше и некому.
Спустя минуту в кухню вошла Анна Сергеевна.
– Ну, и шустрый ты, Жора, не успела я за порог, так ты уже у соседа. Совесть бы поимел.
– Да ничего, Анна Сергеевна. Я вам всегда рад.
– Посмотрю я на тебя, когда месяц пройдет. Радости полные штаны будут от его пьяных визитов.
– Ну, ты, Аннушка, совсем уж не утрируй. Что я, каждый день пью, что ли?