Дверь со
скрипом открывается. Петли ржавые, почти как у нас в общаге. Вваливается целая
толпа народу. Я вначале глазам своим не верю. Первым подаёт голос Фауст.
– Дружище!
– кричит он и, раскрыв объятия, идёт ко мне.
–
Осторожнее. Плечо ещё болит, – предупреждаю его.
– Да на
тебе, как на собаке! А нас пугали – шрамы, ушибы, – Фауст осматривает меня
словно девку на выданье. – Хорош!.. Как тебя угораздило, рассказывай.
– Пить надо
меньше.
Я смотрю
через его плечо. Две девушки, одна из которых мне хорошо известна. Её буквально
на днях вспоминал. Вот и пришла. Волосы длинные заплетены в косу, взгляд
кроткий. Хорошая она, милая. Заметив, что я на неё смотрю, шагнула вперёд.
– Привет, –
улыбнулась, и чуть покраснела. – Как ты?
– Живой и
почти целый.
Удивительно
– рядом с ней мне вдруг захотелось улыбнуться. Я вспомнил, что ещё не всё
потеряно в этой жизни. И если отыскать новый смысл, можно воспрянуть духом.
Ушёл друг детства, но взамен придёт кто-то другой. Так и забвение приходит
после утраты. Ко мне, как оказалось, слишком быстро. Может, я не горевал
по-настоящему? Может, я вообще на это не способен? Отец прав: я пустой человек.
Перевёртыш.
– Когда
тебя выпишут? – спрашивает Ксюша. Ей это, правда, интересно. Я вижу, как она
внимательна ко мне. Не та, что была раньше, в самом начале знакомства. Там её
Пашка спутал, голову своими идеями задурил. Он умеет пыль пустить в глаза.
Особенно маленьким девочкам. Но Ксюша неглупая, его, надеюсь, быстро разгадала.
А раз так, у меня ещё может быть шанс.
О чём я
только думаю, стоя в больничной палате с босыми ногами в старых домашних тапках
и выцветшем синем трико с оттопыренными коленками? Отец подогнал. Сказал:
«Здесь не салон, выбирать нечего». Вот и красуюсь теперь. Разве в таком виде
гостей принимают? Евгений…
Фауст ещё
что-то спрашивает. Видя, что я отвечаю неохотно, переключается на общих друзей.
Толян уже в столице. Через месяц, не раньше, приедет. А если понравится, то
надолго останется. До летней сессии, как минимум. Надеется её вместе с зимней
одним махом закрыть. Не знаю, как у него это получится. Отличником никогда не
был. И красноречием, как Юрец, не отличается. Умный только Пашка. Он же и самый
вредный.