Но потом началась война в Риаберре. Вы наверняка не знаете, что
такое Риаберра, так что и тут требуются пояснения. Риаберра — это
остров у берегов Африки. В Риаберре много алмазов, акул и негров, и
еще насилия. А ничего другого там собственно и нету.
Так вот, мой работодатель Виктор Викторович Кан дал мне хороший
контракт в Риаберре, чтобы я сражался там за Коммунистический
Маоистский Фронт Освобождения Рабочих . Фронт, как вы понимаете,
ориентировался на Китай и воевал за то, чтобы алмазные богатства
Риаберры могли разграбить китайцы.
Врагом Фронта было Объединенное Исламское движение Восточной
Риаберры. Это движение, в свою очередь, сражалось за то, чтобы
Риаберру могли разграбить арабы.
В принципе это все неважно, ибо я лично разницы между
враждующими сторонами не заметил. Что коммунисты, что исламисты — в
данном случае тупо одинаковые негры с автоматами. Разве что шевроны
разные, но не суть.
Суть в другом: неделю назад Россия в очередной раз поссорилась с
Китаем. И большие люди в высоких кабинетах решили тут же
использовать эту ситуацию против Виктора Викторовича Кана, пса
войны международного уровня и моего шефа. Были извлечены и разом
вброшены в инфополе и прокуратуру тонны компромата.
Среди прочего в компрометирующих материалах фигурировали
сведения о том, что незаконная (а законных у нас в стране, напомню,
и не бывает) ЧВК моего босса воевала в Риаберре, причем воевала на
стороне (о, ужас!) прокитайских сил.
Интересно было наблюдать, как наши СМИ оперативно переобулись,
прям за сутки. Во всех новостях о Риаберре Фронт маоистов сразу же
стал плохим, а Исламское движение — наоборот ангелами во плоти.
В результате Кан стал судорожно заметать следы, меня вызвали в
Россию на разговор к шефу. Но разговор не состоялся, поскольку
вчера был арестован Кан, а уже сегодня — я. Причем, арестовали
меня, когда я уже прочухал ситуацию и пытался перейти на
нелегальное положение.
Обидно, да.
Но мой арест сейчас наименьшая моя проблема, как вы уже
наверняка догадались.
Наёмничество — это же от трёх до семи лет. Деньги на хорошего
адвоката у меня на зарубежных счетах есть, раньше ни разу не
привлекался, так что просижу я года три. А если буду паинькой, то
вообще выйду через год за хорошее поведение.
Так что проблема не в том, что я подозреваемый. Самая большая
проблема — в том, что я еще и свидетель. А мой шеф Кан не из тех
людей, кто оставляет живых свидетелей.