Коленки у него тряслись, но говорил он твёрдо и зло:
— Ага, память у него отшибло! Как же! Барин под дурачка косит,
чтобы от гнева народного сбежать! Пытается нас обмануть, а сам нас
боится, падла. Ты мою невесту в стог потащил, ирод! Моё брачное
ложе осквернил! Мне торжество свадебное попортил. А моё имечко
что-то не спрашиваешь. Али не интересно?
— Интересно. И как же тебя зовут, храбрец? — спросил я.
— А я КУРОЩУП, — гордо ответил юноша, потрясая топором, — Так
что это я должен баб щупать, а не ты. Особенно, ежели баба — моя
невеста. И я не ваш холоп, а Прыгуновский. И разрешение на Рей
жениться мне ваша матушка дала.
А вам трогать мою невесту запретила! А вон тот... — Курощуп
указал на слабоумного с огромной ручищей, — Товарищ мой. Звать его
Дрочило. Тоже из Прыгуновских. И ежели ты, барин, сейчас не
извинишься, он тебе зад барчуковый твой надерет.
Не выдержав такого знакомства с Курощупом и Дрочилой
одновремено, я заржал аки конь, и только потом извинился:
— Ладно, Курощуп, прости. Забирай свою Рей. Я погорячился, уж
больно твоя невеста хороша.
Но Курощуп оказался редкостным неадекватом.
Мои извинения его только раззадорили. Знаете же, бывают такие
мудаки, которые от хорошего обращения только окончательно
охреневают и путают берега.
— Вот-вот, МОЯ невеста, — замахал топором Курощуп, — На коленях
у неё прости прощения, барин-блядун.
— А плетей не хочешь, не? — поинтересовался я.
— А я не ваш, чтобы вы меня плетьми кормили! — окончательно
рассвирепел Курощуп, — Я Прыгуновский. Ну а вы, что стоите, братцы?
Он же вашу сестру насиловал, на этом самом стогу, который вы сами и
скирдовали!
Али вы ради этого скирдовали? Чтобы барину было блядовать мягче,
да сподручнее? Бей его ребята, бей! Не нужны нам больше барины,
накушались! Да и Император помер, так что нету больше у баринов их
главаря!
А ну, навались на этого любострастника! Сейчас мы тебя самого,
барчук, на этом стогу насиловать будем, вилами...
И Курощуп бросился на меня с топором.
А еще через мгновение произошло нечто странное — все холопы,
кроме Вандамма и его дочери, рванули вслед за Курощупом.
Вы спросите, а что же тут странного?
А то, что я неплохо знаю людей и уверен, что люди так быстро
своего настроения не меняют. Курощуп, конечно, тот еще оратор, но
эти парни еще пять минут стояли на коленях и смотрели на меня с
ужасом. А теперь бегут меня курочить. Не бывает так. Наверняка не
обошлось без магии, но мне сейчас, понятное дело, некогда было
разбираться.