– Когда поедем домой?
– А ты готов?
– Еще грамм триста коньяка, вот тогда я буду окончательно готов, – рассмеялся Калинин и дыхнул на свой мобильный трофейным «Хеннесси», пару фужеров которого он употребил на банкете.
– Юрьевич, машину я отправил поближе к кольцевой дороге. Придется нам ехать до нее на метро.
– Фьють, – присвистнул Калинин. – Да как же я со своей ногой! Мне до метро добраться проблематично. Куда идти?
– До Кузнецкого доковыляешь или мне тебе помочь?
– Что делать, буду ковылять, – вздохнул Калинин.
– Я тебя жду.
– Жди.
Отключив телефон, Калинин снова полез за сигаретой. Позади него отворилась дверь, и на Лубянку из здания Центра вывалилась шумная компания известных в стране артистов. Все как один были навеселе. Банкет прошел на высшем уровне. Калинин тут же получил стандартный набор почестей дипломанта конкурса: его признательно хлопали по плечу, дружески жали руку, и кто-то даже чмокнул. Бр-р-р. Его передернуло. Обниматься по-кавказски – куда ни шло, а вот чтобы мужик, пусть даже такой знаменитый, как этот, да при всем честном народе чуть ли не в засос поцеловал, это уж извините господа, хамство. Хочешь не хочешь, а поверишь слухам о нетрадиционной сексуальной ориентации некоторых знаменитостей. «Какой черт меня сюда занес? – думал Калинин, глупо улыбаясь почтенной публике. – Я же русский офицер, а не попрыгунчик какой-то. На какой хрен мне ваша признательность. Тьфу! Да и книгу мою вряд ли кто-то из них читал и не прочтет никогда».
К входу подогнали шикарные автомобили. При одном их виде дух захватывало. «Вот бы поставить сверху крупнокалиберный пулемет, а рядом ПТУР «Фагот» закрепить, хорошие боевые машины получились бы, не хуже легендарных БМП». Толпа наперегонки ринулась к ним. Калинин посмотрел на свой букет, мысленно попросил у жены прощения и вручил его эстрадной артистке, постоянно мелькавшей на телевидение. «Все равно не довезу», – подумал он и ощутил на щеке легкий холодок знаменитых силиконовых губ. «Это уж куда не шло. А то мужик!» – улыбнулся он. Скопище гламурных особей из глянцевых журналов стремительно рассосалось по роскошным каретам и исчезло в мареве углекислоты, повисшей над ночными московскими дорогами.
Сигарета сгорела до фильтра и обожгла губы. Окурок упал под ноги. Калинин попытался его поднять, чтобы выбросить в урну (не хотелось засорять столицу), но нога не жаждала сгибаться, жутко отекла и пульсировала. «Дойду ли до метро?» – он посмотрел в направлении станции «Кузнецкий мост», прикидывая расстояние до нее, и – о чудо! – навстречу улыбаясь, шел молодой и статный полковник Грузин. «Совесть заела, что без спросу машиной распорядился по собственному усмотрению», – решил Калинин, но все равно радостно помахал ему рукой и, опираясь на пластиковую клюку, двинулся в его сторону.