Но он сказал:
– Хорошая девушка. Самостоятельная, деловитая. И лицом пригожа.
Степан недоуменно поглядел на него, потом прыснул:
– Скажи еще – красавица! Умеешь ты заливать, князь!
– Наверно, у нее от женихов отбоя нет…
– А знаешь, и вправду надо признать: парни вертятся около нее, только все напрасно. Она их всех отшивает!
– Вот видишь, я был прав: девка-то приметная!
Юрий некоторое время рассматривал гостей, спросил:
– А та, что напротив твоей девушки сидит, кто такая?
– Ну, эта действительно красивая!
– Так кто она?
– Муж у нее конюшим моим был.
– Почему – был?
– Не остерегся, под копыто лошади попал. Полчерепка снесло.
– Надо же! Мужчины гибнут на поле боя, а тут… Значит, вдовушка?
– Князь, ты едешь к жене, а на вдовушек заглядываешься?
– А что ж такого?
– А вдруг не примет?
Юрий посмотрел на Степана долгим взглядом, хотел ответить, что, дескать, не твое дело, но хмель брал свое, хотелось похвалиться, побалагурить, и он не выдержал:
– Ты забываешь, что у меня жена – половчанка!
– Ну и что?
– Как – что? Половцы – язычники, у них сохраняется многоженство. Не знал, что ли?
– Ну знал, и что с того, что многоженство?
– А то! Девушек с раннего детства приучают к мысли, что у мужа будет несколько жен и много наложниц. Поэтому они не ревнуют своих мужей. И когда их благоверные гуляют по другим женщинам, то это считают в порядке вещей.
– Так в степи. А здесь, на Руси, у нее только ты один…
– Все равно. Для моей жены важно одно: чтобы я был при ней и чтобы дети были наследниками моего имущества и власти. Так что хочешь быть свободным в браке, женись на половчанке! – и он хлопнул ладонью по узкой спине Степана.
Боярин поморщился, но ничего не сказал.
– Ты вот что, – Юрий приблизился к нему и стал говорить тихо: – Подойди к ней и незаметно шепни, пусть выйдет на крыльцо. Я подожду ее там. Но чтоб никто не слышал, хорошо?
– Все равно узнают.
– Ну, это потом. А пока сделай, как я сказал.
Пошатываясь, Юрий вышел из горницы. Было ветрено, по небу мчались тонкие серые облака, сквозь них проглядывала мутна луна. Между построек затаилась непроглядная темень, самое подходящее место для влюбленных. Он прислонился к крылечному столбу, стал ждать.
Наверху резко открылась дверь, вместе со светом наружу вырвался гул многих голосов, смешанный с музыкой свирелей, бубен и дудок, кто-то, спотыкаясь и бормоча себе под нос, прошел мимо и скрылся между домами.