– Я не знаю, о чем вы толкуете, – сказала я.
С внезапною мягкостью она положила руку мне на лоб. Быть может, она поняла, что угрозами и пощечинами ей никогда не заставить меня говорить?
– Ты поймешь, – продолжала она, – когда подрастет твоя дочь. Мать сделает для своего ребенка все. Мы с тобой не такие уж разные, ты и я.
Я отвернула лицо, но она вдруг наклонилась ниже.
– Мой сын родился, чтобы быть королем, – прошептала она. – Его отец хотел узаконить его; ты это знала? Он попросил папу расторгнуть мой брак с Робертом Дугласом, чтобы мы с ним могли пожениться и я стала его королевой, а Джеймс – его законным наследником.
– Но вместо всего этого он взял в жены Марию де Гиз, – сказала я. – Оставьте меня в покое.
– Мария де Гиз умерла, а ее дочь принесет Шотландии только раздор и горе. Мы отошлем ее обратно во Францию – там она будет счастливее, в конце концов. Отдай мне ларец – мой Джеймс сумеет мудро распорядиться его содержимым.
– У меня его нет.
– Из-за этого серебряного ларца погиб твой Александр. Ты станешь следующей. Скажи мне, где он – и спаси себя. Спаси Шотландию. Только скажи мне, и Джеймс все устроит – тогда ты не умрешь и сможешь забрать свою дочь и спокойно жить в Грэнмьюаре.
«Из-за этого серебряного ларца погиб твой Александр».
Из-за этого серебряного ларца.
Эти слова оглушили меня. Они были как нож, вонзившийся в мое собственное сердце.
«Неужели она права – и все дело в ларце? И Александра убил не случайный разбойник, позарившийся на его кошелек, а наемный убийца, подосланный…
Подосланный кем?
Но почему убили Александра? Почему не меня?»
Между жизнью и мною протянулась еще одна нить, куда более прочная, чем все остальные, вместе взятые, горячая, как огонь, и красная, как кровь.
«Я буду жить и узнаю, кто убил Александра Гордона. Я узнаю это, и прежде, чем вернуться домой, в Грэнмьюар, с нашей дочерью на руках, я отомщу».
«Александр Гордон из Глентлити, – прошептала леди Маргарет, обдавая мое лицо жаром своего зловонного, пахнущего пятнистым аронником дыхания – лежит сейчас перед алтарем в главном нефе аббатства Холируд с горлом, рассеченным до самого хребта».
Значит, я отправлюсь в главный неф аббатства Холируд, как только смогу стоять на ногах.
Леди Маргарет думала, что я решила жить дальше из-за Грэнмьюара и моей дочери. Что ж, в какой-то мере она была права; пусть продолжает так думать и впредь – я не стану ее разубеждать. Я даже, не противясь, дала ей приложить несчастную исходящую криком малютку к моей груди, хотя мне и было больно, когда она сосала, да и молока у меня, по всей видимости, было очень мало. Но все же, пососав, малышка перестала плакать и заснула.