Отработав почти год, Егор набрался смелости подойти к дворскому. Сняв малахай и теребя его руками, он неуверенно произнес:
– Э… господин…
– Че у тебя? – повернулся тот.
– Да… вот я стараюсь…
– Вижу, вижу, – довольным голосом произнес он, – ну, смелее, – вдохновил его дворской.
– Да вот, когда я заработаю… тридцать рублев! – последние слова парень выпалил залпом.
– Сколько? Сколько? Тридцать?
Егор кивнул.
– А зачем тебе тридцать?
Егор рассказал. Дворский все понял и долго смеялся над находчивостью своего хозяина и темнотой этого парня. Отсмеявшись, он не без улыбки пояснил:
– Считай, если отбросить затраты на одежду, обувь, кормление, то тебе останется в месяц не более, – он задумался, потом сказал, – пятидесяти копеек. Вот и подсчитай.
– Да я… – плечи его заходили, – не умею.
– А! – поняв свою ошибку, выдавил дворский и, серьезно глядя, сказал: – шесть лет надо работать.
– Сколь? – парень широко раскрыл глаза.
Тот на пальцах показал сколько. Егор пробежался по ним глазами.
– Да-а! – в этом неопределенном звуке можно было разобрать его глубокое разочарование, бессилие и… злобу, которая рождалась в нем.
– Что же делать-то? – вырвалось у него.
– Идти в ушкуйники! – бросил дворский и пошел прочь, улыбаясь про себя своей шутке.
Для кого – шутка, а для кого мучительный поиск: кто же они такие? Ни немцы, ни литовцы этого не знали. Один из них посоветовал узнать у кого-нибудь из молодых горожан.
До этих слов Егор жил безвылазно, кроме рабочих поездок, с утра до вечера трудясь на барском дворе. И тут ему стало ясно, что надо заводить друзей. И он больше не стал чураться молодых дворовых парней. Однажды, под вечер, он освободился пораньше. Но не пошел ни к немцам, ни к литовцам слушать нескончаемые их рассказы. Но на этот раз, пересекая двор, он увидел, как трое парней, стоя у колоды, обмывали свои кожаные обувки. Глянув на свои ноги, обутые в лапти, он решительно подошел к ним.
– Туды? – и махнул в сторону детинца.
Двое из них окинули его с головы до ног и презрительно улыбнулись, ничего не ответив. Но третий оказался добрее.
– Туды, – доброжелательным тоном ответил он и добавил: – хошь с нами?
Егор кивнул.
– Тогда пошли.
Когда вышли за ворота, тот, кто пригласил, на ходу повернулся и сказал:
– Димитрий, Димка.
– А-а! – удовлетворенно кивнул Егор, но себя не назвал.