По рядам воров пробежал одобрительный шепот – но так шепчется меж собою стая волков: непосвященный принял бы ее рык не за одобрение, а за угрозу.
Вдруг в этом шуме раздался молодой сильный голос:
– Братья, наш добрый Трико ошибается! Клянусь вам: скоро на вас нападут! Не разбирать надо баррикады, а укреплять.
Рагастен так и вздрогнул. Он встал на цыпочки и увидел, что говорит юноша, стоящий возле помоста, опираясь на шпагу.
Это был Манфред.
Сердце шевалье заколотилось.
Нет, не может быть, чтобы этот молодой человек с честным, откровенным, отважным лицом был таким бандитом, как расписывал Трико у Монклара!
Неодолимый порыв симпатии бросил Рагастена к самому помосту. Он встал рядом с юношей.
Все в изумлении остолбенели.
Увидев, что на него бросаются два человека с оружием, Манфред уже готов был крикнуть: «Измена!», но тут шевалье поспешно произнес:
– Вспомните мертвецкую под Монфоконской виселицей!
– Шевалье де Рагастен! – с бурной радостью воскликнул Манфред. – Наконец-то я вижу вас, сударь! Наконец-то могу поблагодарить!
Он протянул обе руки Рагастену. Шевалье взволнованно сжал их. Мириады мыслей теснились в его голове. Мириады слов разом рвались наружу. Он хотел рассказать о Беатриче, о Жилет, о себе, об Италии, расспросить обо всем, что жаждал знать.
Но сначала нужно было спасти все дело.
– Милостивый государь, – сказал он, – велите немедленно сменить всех часовых.
– Почему?
– Раз я сюда прошел, то могли пройти и другие.
– Вы правы. Нас предали!
Манфред что-то сказал Лантене, и тот сразу исчез.
Трико, сидя на помосте, не мог видеть шевалье. Пока Рагастен с Манфредом обменивались репликами, король опять взял слово, чтобы уговорить воров.
– Ошибаюсь не я, а брат наш Манфред, – сказал он. – Я точно знаю, что великий прево против нас ничего не замышляет.
– Так значит, он сам тебе и сказал! – воскликнул Манфред.
Он тут же вскарабкался на помост и встал напротив Трико.
Того затрясло от ярости.
– Ты оскорбил короля Арго! – произнес он. – Будем тебя сейчас же судить.
Гробовое молчание опустилось на воровскую толпу.
– Нет, судить будут тебя! – возразил Манфред. – Братья, я обвиняю Трико в измене. Обвиняю в том, что он продался великому прево. Обвиняю, что он вошел в соглашение с теми, кто хочет нас уничтожить.
– Ложь! – заорал Трико.
– Судить! Судить! – вопила толпа.