Я посчитал разумным не попадаться
Пересвету на глаза, тем более преследуемый старшим героем, которого
он наверняка знал. Юркнув в лес, я направился на восток. На хвосте
у меня остались сидеть Лед, Жар-Птица и настырный Метамэн.
Я поддал эфира движения в печать и
разогнался как следует. Специально старался держать дистанцию, но
не отрываться далеко, делая так, чтобы преследователи меня видели.
Лед отстал от других почти сразу, не в силах поддерживать схожий
темп. Жар-Птица выдохлась спустя полчаса. Большую часть резерва она
потратила на удары по строениям левобережья, а также по мне,
летающему над полем боя.
Метамэн преследовал меня неотступно,
периодически пытаясь достать своими радужными атаками. Герой
использовал мета-очки, чтобы видеть в темноте. Я специально
сближался, немного подставляясь. Надеялся, что и у него эфир
иссякнет, однако мужик оказался крепким. Было бы неплохо
исследовать его ауру. Генератор эфира как у Метамэна мне бы не
помешал. Как бы его подловить? Сомнительно, чтобы у меня получилось
разговорить его, как Брунгильду. Серьезной ненависти я к Метамэну
не испытывал. Он ведь всего лишь невольный слуга псионика, с
которым я уже разобрался. Возможно, сам по себе он вполне
доброжелательный и благочестивый высокородный.
Мы летели довольно быстро. Вскоре
показались высокие изящные строения древнего города. Петровск
предстал передо нами во всей своей ночной красе. Когда-то,
вероятно, здесь горели тысячи огней, стекла и купола строений
пестрели отблесками и яркими красками, толпы нарядных горожан
гуляли по улицам, а самобеглые повозки рассекали дорожные артерии
города. Петровск состоял из множества островков, а через закованную
в камень реку был построен целый сонм разных мостов. Все же
аборигены умудрились неплохо так устроиться даже без использования
эфира. Вряд ли их счастье бы продлилось долго, поскольку полезные
ископаемые не бесконечны, но нельзя не отнять их краткого мига
величия.
Однако ныне город превратился в
безлюдные мрачные каменные джунгли. Или скорее в каменное кладбище,
на котором была похоронена прежняя сытая жизнь до Падения. Здания и
некоторые мосты разрушены, стекла выбиты. Вездесущий снег скрывал
ужасную участь Петровска, засыпая раны белыми хлопьями. Непонятно,
что это внизу за сугроб – то ли погребенная под снегом куча мусора,
то ли автомобиль, то ли гора разложившихся трупов. Все чисто и
опрятно зимой на кладбище.