Сосчитав пульс — а сердце колотилось, что ненормальное, — тип сдавил мне виски, повернув голову сначала влево, потом вправо, оттянул веки и внимательно осмотрел глаза, а потом и в рот попытался заглянуть. На этом месте терпение мое иссякло.
— Руки уберите, — почти вежливо попросила я.
В горле изрядно першило. Да и само горло побаливало.
С чего бы это вдруг? Ах да, меня же придушить пытались!
— Чрезвычайная хрупкость конституции вашей светлости требует особо бережного обращения!
Не знаю, кому это было сказано, но я согласилась. Да, моя светлость требует бережного с собой обращения, и нефиг ее за горло хватать. То есть меня.
— Где эта скотина? — осведомилась я и окончательно пришла в сознание. — И кто вы такой? И вообще, куда я попала?
Сев на кровати, я огляделась. Симпатичное помещеньице подходящих для кровати размеров. И все такое нарядное. Очаровательное просто сочетание брутальной каменной кладки, шелковых портьер, позолоченных канделябров — потом я выяснила-таки, что золотых, — мрамора и дерева. Особенно впечатлил камин. Этакая пасть, облицованная камнем, а в ней огонь пылает.
Не знаю, как там по фэн-шуй положено, но камин в спальне — это круто. Сейчас я понимаю, что и практично, когда в доме нет центрального отопления.
— Не испытывает ли ваша светлость головокружение? Не ощущает ли горечь на языке? Сердечное стеснение? — продолжал допытываться тип, пристально вглядываясь в мое лицо. Подозреваю, что вид у меня был весьма специфический.
— Где я нахожусь? — Я повторила вопрос, понимая, что если не получу ответа, то завизжу от злости.
— Протекторат Инверклайд, — почтительно ответил тип. — Майорат Дохерти. — И, спохватившись, поспешил представиться: — Доктор медицинских наук Ллойд Макдаффин. Всегда к услугам вашей светлости.
Понятно. Точнее, ничего не понятно. Протекторат? Майорат? Доктор? Нет, ну с доктором ясно. Врачей недолюбливаю, но этот симпатичный. Заботливый. Вежливый. И выражение лица незамутненно-счастливое, как будто знакомство со мной — величайшее достижение его жизни.
— Я имел честь учиться в Булонии. И пользовал многих знатных особ, — сообщил он мне. — Но вы, ваша светлость, несомненно…
— Помолчите. Пожалуйста.
Я попыталась встать к вящему неодобрению доктора. Но перечить мне не посмели. И правильно, я не в том расположении духа, чтобы мне перечить. А на шее, и думать нечего, синяки будут.