– Надо же, – хмыкнула я в ответ на рассказ Нальин. – А кто-то бил себя в грудь пяткой, что ей это неинтересно.
Знаю, каждое слово обязательно дойдёт до адресата, ведь говорить-то больше у нас не о чем. Так пусть Лерейн знает: её лицемерие я давно раскусила, тем более что теперь она мне заклятый враг!
Но к этой обиде добавилась ещё одна: из-за неё я не успела заполучить даже плохонький головизер – все разобрали почти сразу.
Расстроенная, я вернулась домой. Едва пискнула входная дверь, папа, сидевший и возившийся со своим питомцем Хало, обернулся и сразу заметил, что я сильно огорчена.
– Солнышко, что с тобой? – шестиногий ящер, воспользовавшись заминкой хозяина, не успевшего вовремя убрать руку, обслюнявил ему палец, и теперь папе придётся ходить с фиолетовым ногтем несколько дней.
– Ничего, – я насилу улыбнулась, чтобы не расстраивать отца, но он, уже позабыв о Хало, подошёл ко мне.
– Ну-ка, подними глазки! – положил руки мне на плечи.
Я подняла и… расплакалась, хотя мне почти двадцать. – Кто обидел моё солнышко?
– Никто, – попыталась соврать.
– А я как раз думал: не пойти ли нам полакомиться бумбиками? М?
– Да! – кивнула. Проморгавшись, вытерла слёзы и уже хотела позвать сестру с нами, но папа приложил палец к губам и тихо шикнул:
– Завтра сходим все вместе. Согласна?
– А Элька не обидится?
– Она тоже умница и всё поймёт. Идём. Только Хало посажу в клетку, иначе проказник мамины саженцы поест и всё заляпает, потом придётся нам с тобой отмывать.
Едва Хало уловил намёк на «клетку», ринулся бежать, на ходу меняя цвет. Повезло, что у меня с собой в рюкзаке всегда шампунь для волос – распылила его, и фигурка беглеца проявилась на фоне стены.
Уже скоро мы сидели в уютном заведеньице, оформленном под старину, с яркими голографическими цветами на стенах, и смаковали взрывающиеся во рту сладкие кубики, запивая солоноватым коктейлем, оттенявшим их необычный фруктовый вкус.
Рядом с папой мне дышалось легче, я даже заулыбалась. И он не спешил расспрашивать меня. Лишь когда объелась сладостей до тошноты, заговорил…
Я ловила каждое слово и не верила ушам, потому что мой серьёзный, ответственный папочка предлагал совершить нечто, чего я никогда не предполагала услышать из его уст.
Он огорошил меня планом хитроумным и в то же время простым, даже примитивным, что странно, как до такого никто, кроме нас, не додумался. И всё же я сомневалась. Но папа смотрел взглядом, полным надежды, почти умоляя.