– Чего? – не понял подполковник Солоухин. – Бегаете? Кто разрешил?
– А мне никто не запрещал, товарищ подполковник, потому и бегаю. Помню, в детстве у меня дома сосед по этажу был. Я его всегда считал огрызком октябрьской революции, а он, оказывается, был всего восьмидесятипятилетний дед, инвалид. Так вот, он в пять утра ежедневно с палочкой бегал. Я тоже с палочкой начал. Потом и без нее научился обходиться.
Полковники, подполковники и майор дружно переглянулись. Физиономии скривились в недоверии. Только одна медсестра Люся Улыбка, что сидела в торце стола и заполняла какие-то документы, улыбнулась. Она сама видела, что я по утрам бегаю. С утра удивилась, а к обеду и удивляться перестала.
– И давно бегаете? – спросил Солоухин.
– Давно. Два дня. Сегодня во второй раз бегал. Вчера с реабилитационной палочкой, с тростью то есть, сегодня без нее. Я и сюда, видите же, без трости пришел.
– А зачем вообще тогда у вас костыли в палате стоят? – возмутился Солоухин, словно я бегал с пулеметом вокруг его дома и беспрестанно стрелял во все стороны.
– Не могу знать, товарищ подполковник. Это больничное имущество.
– Вы на костылях еще полгода минимум должны ходить.
– Ходить, может быть… Но с ними, товарищ подполковник, бегать неудобно, – честно признался я. – Под мышками при беге натирают.
– Да… Танк, видимо, был тяжеловат… – заладил свое Солоухин. – Короче говоря, так, Тимофей Сергеевич. Мы вас отправляем на инвалидность по причине тяжелого ранения конечностей, одновременно выдаем вам направление на обследование в институт военной психиатрии. А уж что там они решат, не знаю. Это вопрос не нашей хирургической компетенции. Вы свободны…
– Но я же уже бегаю, товарищ подполковник, – с просьбой во взгляде возразил я. – Через неделю я уже и хромать перестану.
– Даже если вы, товарищ капитан, на моих глазах левой рукой дверь насквозь пробьете, это не сделает титановую трубку, которую вам вставили в бедро, полноценной костью. И коленная чашечка на той же ноге у вас как поставлена из легированной нержавеющей стали, так и будет стоять. Новая кость не имеет обыкновения вырастать и приобретать необходимую форму. Это вопрос окончательный и обжалованию не подлежит. Идите, капитан, в палату. Как документы будут готовы, Улыбка вам принесет и объяснит все, что вам нужно будет сделать и оформить.