— Мне не нравится, как ты со мной разговариваешь.
— Простите, мой лорд.
Кивок, дающий понять, что прощение получено. Спутнику его оно было не нужно, как не нужен был сам этот разряженный и бесполезный человечишко, мнивший себя центром мира, но на самом деле не стоивший и медяка.
Все они только горазды орать о праве.
А люди равными рождаются, как пишут на тех желтых листочках. Впрочем, человек был слишком умен, чтобы связываться с опасными бумажками. О правах пусть высокородные думают, у него же своя работенка имеется.
— То есть вы согласны?
— Да.
Человек давно собирался сменить место жительства, иначе в жизни не согласился бы на подобную работу. Но к тому времени, как тело обнаружат, он будет далеко. А что станется с этим лордиком, уверенным в собственном уме и непогрешимости, его не интересовало.
Старый лэрд слыл большим затейником.
— Задаток.
Кто же бросает кошелек так открыто? Еще бы содержимое вывалил. Но нет, на это ума хватило.
— Там вдвое больше оговоренного…
Хорошо. Деньги в путешествии пригодятся.
— …но вы поставите клеймо. Раб должен умереть рабом.
Все ж таки дурость людская неискоренима. И человек, взвесив полученный задаток — а сумму он назвал достойную заказа, — подумал, что убраться следует не только из города, но из протектората тоже.
К тому времени, как лордик окажется в пыточной, человек обретет новое лицо, имя и дом.
2. Глава 2. Обратная связь
Я думала, что без тебя умру… а нет… сижу, ем…
Опыт первой любви
Седьмой день кряду дождь. Мелкий, холодный, порой перемежающийся со снежной крупой. Воздух пропитался сыростью, и костры гасли даже под навесами. Еда остывала моментально.
Кайя уже и не помнил, когда в последний раз ел что-то по-настоящему горячее.
Дома.
Странно, но прежде он не воспринимал замок домом. Скорее уж местом, в котором он проводил некоторую часть времени. Иногда с удовольствием, чаще всего — без, но тем не менее особой привязанности к нему Кайя не испытывал.
Все изменилось.
К лучшему ли? Легче ведь было без этой обессиливающей тоски. Она то отпускала, отползая за край сознания, и тогда Кайя мог заниматься делами, то вдруг накатывала. И те же дела, на которых приходилось сосредотачиваться, становились спасением.
Берег размыло, и пехота Мюррея увязла в грязи.
Но и своим приходится туго. Ни поесть, ни согреться. Чем дальше, тем хуже.