* * *
Привычка курить через мундштук сложилась еще с армейских времен. Любимая девушка Наденька, которую он считал своей невестой, подарила ему такой набор перед отправкой на срочную службу. С ним он так и не расставался с тех пор, хотя давно расстался с Наденькой. Вернее, она рассталась с ним, пока он отбывал армейский двухгодичный срок. Вышла замуж за белобилетника – сына профессора искусствоведения. Михаил едва не сбежал в самоволку, получив такое сообщение. Нет, он не собирался бить морду сопернику, а уж тем более Наденьке. Он просто хотел купить большой букет бордовых роз, которые она терпеть не могла, и подарить молодым в день их бракосочетания, испортив им, как ему тогда казалось, весь праздник. Хорошо, друзья-однополчане отговорили. Причем «деды», которые пережили то же самое. Их аргументы в пользу того, чтобы этого не делать, сводились к одному: «Тебе срок впаяют на пару-тройку лет. И как раз на это время позже ты вставишь какой-нибудь красотке. А так тебе до этого момента осталось всего несколько месяцев».
Аргумент оказался железным, и Родин оставил свою затею с бордовым букетом. Назло Наденьке он начал активную переписку с ее лучшей подругой Галочкой, которая, собственно, и прислала ему огорчительное письмо о свадьбе неверной невесты. Чернявая худосочная Галочка всегда неровно дышала в сторону Михаила, а потому переписка закончилась женитьбой и двумя детьми. Тянулась семейная жизнь с переменным успехом довольно долго, но зло победило добро – Михаил Родин остался один.
* * *
Докурив сигарету так, что ее остатки едва можно было выковырять из мундштука, Михаил поднялся со скрипучего стула, сделал несколько разминочных упражнений и решил пройтись по периметру огроменного склада, который он охранял вот уже как три недели. Охранять было его призванием с младых ногтей. С тех пор как после срочной службы он так и остался в армии, окончив специальные курсы и получив звание прапорщика. Но одно дело быть военным, совсем другое – сторожем. А ведь он еще довольно молодой мужчина. Во всяком случае, он себя таковым и позиционировал.
Ступая почти бесшумно по каменным плитам, Михаил дошел до ящиков с маркировкой «Уральский металлургический завод. 1976 г.» и уже в который раз начал проверять их содержимое. Под крышкой одного из них он обнаружил нечто такое, что заставило его вздрогнуть. Вместо металлических листов там лежали какие-то кости! Родин отдернул руку, и тяжелая деревянная крышка с грохотом опустилась на место, отозвавшись эхом по углам полутемного помещения. И ему показалось, что в этих углах сидят пауки-монстры и плетут паутину из бельевых веревок. Родин был не из робкого десятка, но кособоко попятился от дрянного ящика, а затем по-военному резко развернулся и побежал к своему рабочему месту. Скрипнув неподатливой дверцей тумбы, он, уже нисколько не оправдывая себя, схватил бутылку водки и допил остатки. Опустившись на стул, он достал «Астру» и жадно закурил. И только выкурив ее до половины, вспомнил о мундштуке.