Я выбрал службу не в центре: боялся рутины, Макс Отто фон Печкин ни в коем случае не мог, как пели «Земляне», «врасти в будни». «На точке» ж почтмейстер там – это не Печкин. Почтмейстер на железнодорожной станции есть интендант и диспетчер, обходчик и стрелочник; он кладовщик и хранитель всей станции, он же кассир. Он встречает каждый поезд, обменивается почтой, сдаёт-принимает вагоны, «на нём» телеграф и, конечно – доставка. То есть «плюс Печкин». Помножьте всё это на некоторую уединённость, и вы получите требование высочайшего самоконтроля!
Тогда и не раньше открылась возможность работать. Но выйти на связь при том что я давно уже был на связи – задача была нерешаемой! По-нашему скажем, была интересной, ведь сложности были такого же рода, что и в «проблеме SETI»: связь односторонняя, уговор с абонентом технически невозможен. А уж с принимающей стороны это и вовсе напоминало поиск сигналов из Космоса: регистрировать «белый шум» и пытаться найти в нём хоть что-то разумное. Разница в том, что от нас доносилась куча разумного «хлама». Перебрав множество вариантов, я остановился на, пожалуй, самом изящном: цитировал классику. В своей станционной библиотеке я собрал все произведения, входящие в школьную программу, а также рекомендованные школьникам на дом. Надеясь, и небезосновательно, что на Базе библиотеки обширнее и что эти произведения там точно есть, я принялся сыпать цитатами – то намекая («не помню страницы») на некую цифру; то на следующую, на предыдущую фразы. Мои многочисленные «внутриэстэшные» абоненты и не подозревали, что рифмы из цифр, парадоксы цитат адресованы в том числе Базе.
Впрочем… впрочем, у базовцев и без меня было достаточно данных: практически всё что передавалось по телеграфу и радио, передавалось открытым текстом; то же что шифровалось, имело стандартную «шапку» гигантских размеров. Причём, смею заметить, эту бякость не я им подстроил – и ведь догадались…
Границу они перекрыли, что было естественно: каждый участок имеет забор. Но от нас к ним никто не пришёл, ибо База уже была Базой.
И их пограничная стража как факт защитила не их, а противника. Стало быть – нас. Дело в том, что попытки пробраться к нам были, и были нередки. Пусть цель их была не пробраться, а выбраться, нам они были опасны: любой, кто пришёл бы, потребовал массу внимания. Это в процессе «витка» непременно бы «сбило дыхание» многим.