Сначала наконечник копья – перо – обмазали огнеупорной глиной. Незакрытой осталась лишь узкая кромка лезвия. После нагрева в горне перо сунули в расплав желтой соли, доселе невиданной кузнецом. Ее принес маг. Потом перо покрывали глиной еще несколько раз, оставляя кромку все шире и шире, и подвергали закалке. Затем пришел черед втулке наконечника. Ее закалили, как обычно – в медвежьем жиру.
Но самое главное началось ближе к вечеру. Вифисарий потребовал привести белого ягненка. Когда Капила исполнил его приказание, маг нагрел перо наконечника до нужного цвета и недрогнувшей рукой всадил его в бедное животное. При этом Вифисарий произносил какие-то заклинания или молитву на неизвестном кузнецу языке. Когда лезвие остыло, маг положил наконечник копья на наковальню и сказал усталым голосом, смахивая ладонью пот со лба:
– Все… Осталось лишь отполировать. Это сделаешь без меня. К завтрашнему дню наконечник должен быть готов.
Полировкой оружия обычно занимался старший сын кузнеца, которому иногда помогали близнецы Абхай и Рахул. Но на этот раз этим делом занялся сам Капила. Он уже понял, что копье будет совсем не простым; скорее всего оно предназначено для каких-то магических целей, а значит, его отделка должна быть идеальной. Поэтому кузнец не мог доверить окончательную обработку наконечника даже своему ближайшему помощнику, который обещался стать мастером не худшим, чем отец.
Утром следующего дня Вифисарий явился в кузницу в походном облачении и при оружии. В руках маг держал клетку с большим говорящим попугаем; пестрая птица была его любимицей.
– Я отправляюсь в длительное путешествие, – заявил он кузнецу. – Присмотри за моим домом и за попугаем.
– Будет исполнено, мудрый, – сказал Капила и поклонился.
Он не удивился и не обеспокоился. Маг-отшельник иногда покидал свое жилище и каждый раз привозил из своих дальних поездок какую-нибудь металлическую диковинку, которая потом служила Капиле образцом для нового изделия.
– Где наконечник? – нетерпеливо спросил Вифисарий.
– Вот… – Капила бережно развернул кусок тонкого сафьяна, и голубоватое, словно покрытое изморозью, лезвие засверкало на темно-коричневом фоне кожи как бриллиант чистой воды.
– Прекрасно! – Маг залюбовался наконечником. – Нет, я точно не ошибся в выборе твоего имени. Так сработать может только великий мастер.