– Ему бы в кино сниматься где-нибудь в столице, а не жить здесь в провинции, – согласилась Лиза. – Но наш кинематограф, словно специально, выискивает такую серую посредственность, что просто удивляешься, как они могут сниматься в кино да ещё играть положительных героев.
– Ты права. Просто непонятно, кто сменит Столярова, Тихонова, Самойлова, Медведева. А женщины? Ушли Орлова, Ладынина, Серова, Целиковская, а вместо них приходят какие-то бабочки-однодневки. Ни внешности, ни таланта, ничего.
– Ты видела старосту моего класса? – спросила Лиза.
– Таню Мацкевич? Да, конечно.
– Вот пара Палевскому, правда? Такая стройная и милая, а эти её русалочьи зелёные глаза – просто очарование. Я не могу от них оторваться.
– А как тебе твои новенькие вообще?
– Ты имеешь в виду ребят? По-моему, ничего. Серьёзные и собранные. Но сейчас ещё рано делать выводы.
– И они, по-моему, сегодня задались целью не дать нам поговорить, потому что вот идёт ещё один с новым гениальным вопросом.
Копешко был ниже Палевского, но ладно сбитый. Крепкие плечи, тренированное тело, как у всех после армии. Смело и без тени смущения он, чуть улыбаясь, спросил:
– Елизавета Сергеевна, вы не могли бы записать меня в классный журнал?
Он свободно стоял и так же свободно говорил, глядя на молодых учительниц как на равных, весёлыми, всё знающими глазами в тёмных густых ресницах.
– Непременно запишу, – сказала Лиза. – Как только вы принесёте все документы и заявление. А до этого побудете просто вольным слушателем.
Он чуть снисходительно, даже ласково улыбнулся, опустив ресницы, отчего в его красивых глазах с припухшими нижними веками появилось выражение нагловатого всезнайства, словно говорившего: «Ты для меня не учительница, а всего лишь хорошенькая девчонка. И знаю я вас всех, и умею вертеть вами так, как захочу. Но так и быть – подыграю тебе». Глядя с той же насмешливо-ласковой снисходительностью, он улыбнулся и мягко, но наставительно поправил её:
– Вы меня не поняли. Я принесу заявление вместе с документами позже. А пока вы всё-таки запишите меня в журнал.
Она с интересом посмотрела на него, и, подражая его насмешливой снисходительности, но ещё более настойчиво подчёркивая, что будет не так, как настаивает он, а как решит она, спокойно возразила:
– Это вы меня не поняли. Нужно принести заявление и недостающие документы. И я вас сразу же, без промедления запишу в журнал. А пока будет именно так, как я сказала.