Мы с Юго переглянулись.
Итак, моя собственная охрана рискует оказаться надежнее той, которую оставил Кормак.
— И что нам делать?
Ответ известен мне самой: ничего.
— Ждать. — Сержант смежил веки, явно намереваясь уйти в спячку.
Ожидание затянулось на две недели.
К концу первой я возненавидела свою тюрьму, остров, Сержанта, который просыпался, лишь когда в комнате появлялись чужие. А еще сообразила, что утренняя тошнота появилась вовсе не от нервов.
Сложнее всего было вновь научиться дышать воздухом.
Потемневшая жидкость уходила из легких, которые не желали расправляться, а когда расправились, Кайя с трудом сдержал крик — дышать было больно.
Первые два вдоха.
На третьем почти отпустило.
И Кайя вспомнил о том, где находится.
— Я… жив? — Он стоял на корточках, еще не полностью ощущая собственное тело, какое-то неправильно легкое.
Жив.
Дышит.
Дыра в плече исчезла.
— Регенерация завершена. — На сей раз Оракул показался.
Он был именно таким, каким Кайя его помнил: одновременно и похожим на человека, и явно, резко иным. Его лицо, его повадки, его голос вызывали желание бежать.
Или атаковать.
Уничтожить это столь раздражающее существо.
— Неконтролируемый гормональный выброс при визуальном контакте является естественной реакцией измененных биологических объектов. Повышенная чувствительность психики к маркерам лицевой симметрии позволяет достигать нужного уровня контакта и управления.
То есть так на Оракула реагирует не только Кайя? Их всех заставили бояться. Естественная реакция.
— Система не обладает широким спектром воздействия на измененные биологические объекты. Объекты разумны. Объекты исполняют рекомендации системы. Система не вмешивается в действия объектов.
— Ясно. Спасибо. Скажи, — Кайя нащупал старые шрамы, которые остались на месте, — ты знаешь про мой блок? Его возможно снять?
— Вероятность гибели Кайя при условии внешнего вмешательства в ментальный рисунок с целью исправления девяносто семь и девять десятых процента.
Два процента на удачу.
— А без помощи?
— Недостаточно данных для расчета.
Блок останется. И опасения подтвердились: ни Эдвард, ни Ллойд не помогут, если Кайя сам себя не спасет. Что ж, над этой проблемой он подумает позже.
— Мне бы вымыться…
Липкая жидкость застывала, пленка трескалась, шелушилась.
— Одежду и назад. — Кайя надеялся, что просит не очень много. По лицу Оракула нельзя было прочесть, оскорбляет ли его подобная неблагодарность. Хотя вряд ли он в принципе способен оскорбляться.