Не договорив, он махнул рукой и вышел из камеры, оставив Кузьму наедине с отчаянием и горькими мыслями.
* * *
Мёртвое тело Альбины унесли санитары, и Алсу провела остаток ночи в одиночестве. Думая о Кузьме, она пыталась убедить себя, что всё образуется. Но беспокойство и тоска не покидали её. Образ умершей соседки неотступно стоял перед глазами, вытесняя мысли о муже.
Утром за ней пришёл санитар и велел следовать за собой.
Ни живая ни мёртвая женщина прошла по коридору, медленно поднялась по лестнице и, оказавшись перед дверью кабинета, замерла. Ей вдруг захотелось заплакать, но санитар распахнул дверь и подтолкнул её в спину.
Мавлюдов встретил её хмурым взглядом и указал рукой на стул:
– Проходи, присаживайся, «дорогая».
– Нет! – вырвалось инстинктивно у Алсу. – Я не хочу видеть тебя!
– Твоё нежелание ровным счётом ничего не значит, – ухмыльнулся Азат. – Здесь выполняются мои приказы и прихоти! Так что «добро пожаловать», дорогая моя!
Алсу закрыла глаза. Ей стало дурно, а кровь отхлынула от лица. Мавлюдов схватил ее за руку и швырнул на пол, но женщина успела схватиться за спинку стула.
– Ну и? – спросил он. – Что говорила твоя соседка перед тем, как подохнуть?
– Я… ты… – Алсу с трудом проглотила слюну. – Я…
– Что она говорила тебе, выкладывай! – закричал вдруг Азат. – Я хочу знать, почему она отравилась и где взяла яд.
– Она ничего не сказала мне про это, – успела пролепетать Алсу, как сильный удар по лицу опрокинул её на пол.
– Врёшь! – взревел в ярости Мавлюдов. – Я хорошо знал эту болтливую стерву, и быть того не может, чтобы она не делилась с тобой своими мыслями! – Он принялся в остервенении избивать несчастную женщину руками и ногами, изрыгая чудовищные проклятия.
Азат истязал Алсу чуточку больше, чем намеревался. А когда запал спал, тяжело дыша, спросил:
– И… чего ты дожидаешься от своего заточения? Может, тоже хочешь подохнуть, как муха, так скажи?
Алсу встрепенулась и приподняла голову. Азат, сам того не желая, не смог подавить внезапно охватившее его волнение. Испуганным движением он провёл пальцами по пуговицам халата и, желая замаскировать замешательство, сказал:
– Не рекомендую демонстрировать мне свою гордыню… Здесь такие, как ты…
Дверь кабинета распахнулась. Вошёл человек в белом халате и с такого же цвета лицом. Едва переступив порог, он сказал: