Не знаю, господа-товарищи, когда переменится что-то в жизни моей, но конвейер, куда я однажды угодил, останавливаться, похоже, не собирается.
Иной раз я подумываю бросить все к чертям собачьим и прожить остаток исковерканной жизни честно, но не тут-то было…
Общаясь с пацанами, только-только нырнувшими в преступную среду, я иной раз пытаюсь их остановить, но кто кого слушал и в какие времена?
Взять хоть меня. Что мешало жить, как все? Высшее образование. Хорошая должность еще при СССР. Мог же и тихо воровать? Но дернула нелегкая соорудить межрегиональную сеть по изготовлению товаров из украденного сырья.
Вторая ошибка – пошел на контакт с ворами в законе ради упрочнения всей схемы. Об этом говорю сейчас по большому секрету, потому что они всегда были моей опорой. Когда спалился в свой первый и единственный раз, да попал на десяточку, они меня поддержали.
В лагере, согласовано со старшими братьями, занимал немаленькую должность и продолжал успешно расхищать государственную собственность. Пополнял общак да выкраивал отпускное пособие себе на освобождение.
Но оставь надежды. Государство катилось совсем по другим рельсам. Воры обрастали бизнесом, и таким, как я, приходилось довольствоваться крохами с барского стола. Хотя опять можно не жаловаться – зубры из курдского крыла обо мне помнили. Воровские распри, правда, повлияли сильно, но езиды – всегда езиды. Еще в Средние века наши предки вышли наемниками из Саудовской Аравии и осели по всему миру.
Почти все наше российское крыло имеет армянские фамилии, но мы как были солнцепоклонниками, так и остались, хотя, может, есть кто и крещеный, но я таких не знаю.
После освобождения мне сильно не хотелось оставаться на вторых ролях, и я стал пробиваться сам.
В Центральную Россию не поехал, а поскольку освобождался из «Краслага», то купил себе хату в Красноярске и начал потихоньку осматриваться.
Ситуация в окружающем мире менялась соответственно росту доллара, и, когда я разобрался в происходящем, деньги, украденные у государства в лагере, уже заканчивались.
Хотя, может, и неплохо, что не удалось влиться в бизнес. Зато теперь у меня имелся определенный статус родом из девяностых да вольная дружина, с которой мы промышляем и сегодня.