Тихон на минуту замолчал, а потом с жаром воскликнул:
– Слушай, я вот что сейчас подумал: хорошо, что я вчера напился как свинья, и что ты меня с собой забрала, и что я тебе глаза открыл на тот случай. Это был перст судьбы! – И наивно добавил: – Может, вы теперь с Лешкой помиритесь и будете жить долго и счастливо.
– Это вряд ли, – пробормотала Таня, перед глазами которой стояло обозленное лицо Таранова. Весь их сегодняшний разговор вихрем пронесся у нее в голове, и она окончательно пала духом.
Когда Рысаков насытился окончательно, Таня прогнала его домой. Ей страстно хотелось остаться одной и обо всем как следует поразмыслить. Запирая за Тихоном дверь, она уже дрожала как в лихорадке. Походив по комнате, Таня поддалась порыву – достала мобильный телефон и набрала знакомый номер.
Таранов сразу ответил на звонок, но даже слушать ее не стал.
– Все, разговор закончен, – твердо заявил он. – Я сегодня унижался в последний раз. Снова хотел дать тебе шанс помириться, но твое упрямство, конечно, превыше всего. А я не какой-нибудь Петрушка, чтобы меня за веревочки дергать. Пожалуйста, не звони мне больше. С этого момента у нас только рабочие отношения. Как к коллеге, обещаю относиться к тебе уважительно, но как женщина, ты для меня больше не существуешь. Если бы ты действительно меня любила, ты бы меня выслушала. И поверила…
Он отключился, а у Тани задрожал подбородок. Бедолага упала на диван, зарылась лицом в подушки и разревелась от всей души. Именно в этот момент кто-то бодро принялся звонить в дверь.
– Господи, когда меня наконец-то оставят в покое? – воскликнула девушка, решив, что сейчас увидит перед собой соседку или почтальона. – Кто там? – крикнула она, вытирая нос рукавом и потуже затягивая пояс халата.
– Открывай без разговоров! – донесся до нее голос подруги Белинды. – Еда пришла.
Таня потянулась к замку, и через секунду на пороге возникло чудное видение: рост – метр с кепкой, красно-рыжая копна волос, юбочка, скорее напоминающая набедренную повязку, и босоножки на высоченной платформе. В руках видение держало бумажный пакет и прижимало его к животу.
Удивительно, но при всем минимализме облика внушительное имя Белинда прилепилось к Белле Ярцевой накрепко. Они с Таней почти одновременно пришли работать в театр «Тема», сразу же познакомились и подружились, хотя и принадлежали к разным цехам. Таня – к актерскому, а Белинда – к гримерному.