Замолчав на несколько секунд, маршал встал со своего кресла.
Встали и все мы (гости) главнокомандующего. Рыдз-Смиглы подошел к
окну, аккуратно отодвинул тюлевую занавесочку, после чего открыл
окно. Вновь о чем-то задумался.
Из окна потянуло прохладой. Весьма кстати, с учетом того, что
уже не один час мы тут заседаем, и, в рабочем кабинете оказалось
достаточно сильно "надышано", к счастью - "не накурено". От этой
прохлады сразу стало как-то легче, начала появляться какая-то
бодрость. Как видно - не только у меня. Во всяком случае, постояв
пару минут, маршал развернулся и подошел к нам:
-Я рад, что в Войске Польском служат такие инициативные молодые
офицеры. Капитан Галецкий!
Дождавшись, когда мой спутник вытянется, Рыдз-Смиглы
продолжил:
-Я совершенно с вами согласен, что разведывательные
подразделения нашей пехоты должны обучаться максимально
разнообразно. Поэтому в ближайшее время, в Быгдоще, в создаваемой
воздушно-десантной школе будет открыт факультет для переподготовки
офицеров пехоты. Помимо привычных в войсках дисциплин, курсанты
будут проходить парашютную и горную подготовку. Также будет сделан
упор на минно-подрывное дело. Поднятый вами, капитан, вопрос о
моторизации пехоты, считаю, своевременным. Поэтому, в самое
ближайшее время, мы постараемся оснастить автотранспортом как можно
большее количество частей. Вам, капитан, придется войти в группу
офицеров генерального штаба под командованием полковника
Сосновского и принять участие в разработке плана моторизации наших
войск.
Вытянувшись перед маршалом, Галецкий, кажется, даже не дышал.
Прорычав в ответ уставную фразу, он поблагодарил за доверие
главнокомандующего и пообещал "не посрамить и оправдать".
Пожав руку капитану, маршал всем своим видом показал, что тот
может идти, и, вскоре, в сопровождении все того же поручника,
Галецкий покинул помещение.
Когда Рыдз-Смиглы подошел ко мне, я, похоже, тоже задержал
дыхание и принял "вид лихой и придурковатый", как завещал еще
Император Всероссийский и прочая и прочая, Петр Первый, он же Петр
Великий, который из своих потешных полков вырастил настоящую,
сильную, победоносную армию Российскую. Здраво рассудив, что такой
великий человек "фигни не посоветует", я стоял и поедал
главнокомандующего глазами.
Маршал стоял передо мной не меньше минуты. И, дождавшись, когда
я выдохну и начну дышать опять, он продолжил: