Шульгин был одним из самых выдающихся и оригинальных думских ораторов. В речи, проникнутой то печальным лиризмом, то иронией и сдержанной страстью, он говорит о том, как под влиянием поражении 1915 г. и обнаруженной старым режимом полной неспособности справиться с положением он и другие правые депутаты сблизились с оппозицией и приняли вместе со всей Государственной думой участие в низвержении старого строя. Нам, говорил Шульгин, не отречься от революции. Мы с ней связаны, мы с ней спаялись и несем за это моральную ответственность. Но эти признания были сделаны лишь для того, чтобы с тем большей силой подчеркнуть «тяжкие сомнения», которые вызывал у Шульгина и его друзей строй, создавшийся в результате революции.
Вместе с большими завоеваниями, которые получила за эти два месяца Россия, говорил Шульгин, возникают опасения, не заработала ли за эти два месяца Германия. Отчего это происходит? Первое – это то, что честное и даровитое правительство, которое мы хотели бы видеть облеченным всей полнотой власти, на самом деле ею не облечено, потому что взято на подозрение. К нему приставлен часовой, которому оказано: смотри, они буржуи, а потому зорко смотри за ними и, в случае чего, знай службу. Господа, 20 апреля вы могли убедиться, что часовой знает службу и выполняет честно свои обязанности. Но большой вопрос, правильно ли поступают те, кто поставил часового.
В этой саркастической, безличной форме, не называя прямо Советов, Шульгин подвергал жесточайшей критике всю систему взаимоотношений правительства и Советов и ставил вопрос, не является ли советское влияние источником анархии и гибели государства. Он перечислял отдельные элементы советской внешней и внутренней политики, изображая их в совершенно искаженной форме. Пародируя известную речь Милюкова против Штюрмера и императрицы, он после каждого из обвинений, выставленных против Советов, спрашивал: «Глупость это или измена?» И отвечал: каждое из этих действий в отдельности – глупость, а все вместе – измена.
Обвинения свои Шульгин формулировал без раздражения, все в той же иронической форме, не называя прямо Советов. Организуются манифестации против империалистических целей воины, говорил он, проповедуют заключение мира во что бы то ни стало, натравляют солдат на офицеров – разве это не лучший способ рассорить нас с союзниками и разложить армию?