«Я его люблю!» – стукнула мне по голове невидимая любовная балка с неба, наверное, какой-то ангел перепутал ее со стрелой или кидал на какого-то слона, а упала она на меня. И в голове у меня образовалась дыра, из которой звезды любви поплыли по воздуху к этому человеку.
Я в свои неполные девятнадцать дантиста видела лишь однажды, когда сломала клык о кокосовый орех. У меня здоровье, про которое обычно говорят коротко: не жалуюсь.
А дантист сперва стал кашлять, потом смеяться – видимо, нечасто его в шесть утра посещало трио из лилипутки в красном трико и черной саржевой юбке, девицы с костью в зубах и здоровенного амбала со штопаным лицом и ключами от «Линкольна» на пальце.
– Горностаев Дима, врач-стоматолог, – представился он. – Здравствуй, Валер, – кивнул дантист водителю и повернулся ко мне.
И через неделю я стала Горностаевой.
Дима:
– Глаза цвета горячего миндаля, гладкие блестящие волосы и раскрытые губы. Из них торчала маленькая косточка… Ну и что?
Планету снова накрыли метеоритные дожди, а я собралась замуж.
Когда я увидела Диму, то подумала – от него у меня появится чудесный мальчик или ушастенькая девочка. Димины уши колыхались от ветра из окна, и сразу возникала мысль – со слухом у него все в порядке.
– У тебя в каждом глазу по плакату! – недовольно ворчала София. – Куплю свадебное платье! Срочно!
– Ну и что? – покраснела я.
– Перестань улыбаться, как дура!
– Почему это? Я – умная, – напомнила я.
– С утра была!
«Чего это она?» – подумала я, постояла с кислой физиономией и не заметила, как снова стала вздыхать и улыбаться.
Мы прощались в то утро так:
– Я вам нужен еще? – разглядывая плавник, тихо спросил самый красивый на свете дантист.
Я повернулась с перевязанной щекой и прошепелявила:
– Как воздух.
А он почему-то застыл, глядя в пол… И еще – он тяжело вздохнул!
А через неделю была свадьба. Меня выдавала замуж вся труппа феерического лилишоу, из Сапожка приехали бабушка, дядя Витя с тетей Зиной и подружка Ленка, моя Ленка!
Никулина С. Н.:
– Стоять рядом было невозможно!
Между их взглядами шевелился воздух.
Они посылали друг другу такие вихревые импульсы любви, как телескопы, настроенные в открытый космос:
«Мы – земляне! Мы здесь! Мы есть! Отзовитесь! Даже если вы – зеленые!..»
А они глазами передавали «морзянку»: