И снова послышались звуки «Валькирий».
– Да, Ритонька, доехали. Все хорошо! Чувствуешь, какой тут воздух? – ответил в трубку Жарынин, несколько раз шумно вдохнув и выдохнув. – Как там мистер Шмакс? Будь с ним поласковей! – попросил он жену и подмигнул Кокотову, который грустно думал о том, что частота звонков на мобильник, особенно женских, – бесспорное свидетельство мужской состоятельности.
Задетый за живое, писатель сильно сжал в кармане свою старенькую «Моторолу», словно хотел сделать ей больно. Те м временем режиссер закончил разговор и дружески помахал бомжевато одетому, небритому дядьке, лениво соскребавшему с дорожек палые листья, орудуя раритетной березовой метлой. Такой метлы в Москве уже не увидишь. Нет, не увидишь!
– Кто это? – полюбопытствовал Кокотов.
– Это – Агдамыч. Последний русский крестьянин! – был ответ.
Из-за поворота аллеи показалась стайка усохших до подросткового изящества старичков. Они что-то горячо обсуждали промеж собой звонкими обиженными голоса– ми. Если бы не палочки в морщинистых, обкрапленных коричневой сыпью руках, если бы не спекшиеся от времени лица, – их можно было бы принять за ватагу мальчишек, отправляющихся на какое-то геройское бедокурство. Жарынин радостно взмахнул тростью и, приветственно раскинув руки, пошел им навстречу.
Но вдруг все они, как по команде, умолкли: из могучей резной двери, видневшейся между колоннами, вышли странные люди. Они стремительно простучали мимо каблуками, чуть не сбив с ног еле успевшего отпрянуть Кокотова. В центре шел невысокий бородатый человек в темных очках, низко надвинутой шляпе и развевающемся черном пальто из тонкой кожи. Глядя себе под ноги, он отрывисто говорил по мобильному телефону, совершенно незаметному в ладони, поэтому казалось, что незнакомец просто зажимает рукой заболевшее ухо. По четырем сторонам от него, образуя каре, семенили, старательно озираясь, плечистые парни в черных костюмах и строгих галстуках.
– Кто это? – испуганно спросил Андрей Львович.
– Это – Ибрагимбыков, – не сразу ответил Жарынин, мрачно наблюдая за тем, как странные люди садятся в джип.
– А что им здесь нужно?
– Всё!
– Как это?
– Он рейдер…
Ветераны, дождавшись, когда джип, взметая палые листья, скроется из виду, подбрели к режиссеру. Он молча пожал каждому руку с той подчеркнутой серьезностью, с какой взрослые обычно обмениваются рукопожатиями с незрелыми детьми.