Сегодня день был явно не из удачных. Если наркотики не убивают сразу, они начинают постепенно высасывать все жизненные соки.
– Вот же твою мать… Вы что, идиоты? Думаете, что можете припираться ко мне всякий раз, когда вам скучно станет?
– Здравствуйте, мисс Уинслоу, – сказал Шон, слегка улыбнувшись. – У меня к вам несколько вопросов, если вы не против.
– А у меня есть выбор? В прошлый раз один из ваших бросил меня за решетку за то, что я ему отсосать отказалась, мать вашу.
Она решила, что он из полиции, и Шон не стал ее переубеждать. Он не всегда следовал правилам правоохранительных органов. Некоторые полицейские, по его мнению, были нормальными людьми; для других существовало лишь черное и белое и ничего посередине. Ну а третьи были настоящими идиотами, как только что высказалась мисс Уинслет – грубо, но верно.
– Я не сделаю вам ничего плохого.
Она фыркнула и вытерла мокрый нос тыльной стороной руки. Шон решил, что и пальцем не коснется ни ее, ни ее замусоленных вещей.
– У меня всего пара вопросов. С вашего разрешения.
– И когда вам было нужно мое разрешение? – Она распахнула дверь, столкнув с провисшей полки кипу пожелтевших бульварных газетенок, и отправилась в дом, не обратив на них ни малейшего внимания.
Шон прошел за ней, засунув руки в карманы брюк.
– Одиннадцать лет назад у вас были деловые отношения с двумя мужчинами – Адамом Скоттом, также известным как Трэск, и Роджером Мортоном.
При упоминании их имен одутловатое бледное лицо женщины побледнело еще сильнее, но она вздорно задрала подбородок и сказала:
– Я их не видела. Но слышала, что Трэск мертв, а Роджер в тюрьме. Я сейчас не стала бы общаться с ним, будь он даже последним человеком на планете.
– Вы были сотрудником «Трэск энтерпрайзес», верно?
Женщина снова фыркнула:
– Сотрудником… Ты знаешь, чем я занималась. Они платили мне за то, что я снималась в порно. Все было законно – по крайней мере, с моей стороны.
Шон сомневался, чтобы Мелинда подавала декларации в налоговую службу, но ничего не сказал.
– Я не знала, чем они занимаются на стороне. Клянусь Богом, не знала.
– И как долго вы работали с ними?
– Несколько месяцев. Да и то непостоянно, только когда деньги нужны были. Они платили за настоящий хардкор. Но, мать его, Трэск однажды меня чуть не убил, пока не кончил. Роджер дал мне два косаря за то, чтобы я держала рот на замке. Сказал, что мне вообще повезло, что я жива осталась, велел не звонить и не появляться. Ну, я и пропала. Потом загремела за решетку в Миннесоте, за наркоту. Потом завязала.