Свобода. Все, что говорил Эн-Би, осталось в сознании этим словом. Свобода. Ее, личная, Трефф, свобода. Никита говорил, быстро, горячо. Руки, несмотря на перчатки – в краске, одежда заляпана, темные длинные дреды местами тоже попали под аэрозоль. Над верхней губой, в щетине, заблудились капельки пота. А глаза горят. И, черт возьми, как же он красив!
Эта последняя мысль была явно лишней. Трефф даже разозлилась на себя – как можно думать о свободе для всех и при этом терять самообладание при одном виде смазливого парня!
Разозлившись, Трефф, наконец, задала вопрос, который интересовал ее с самого начала:
– А я-то тебе зачем?
– Ты? – Никита улыбнулся и положил руку ей на плечо.
Трефф бросило в жар.
– Ты – талантливый парень, Трефф. А мне нужен помощник. У меня есть пара проектов, здесь, в Москве… Мне нужен человек, умный, талантливый, хорошо знающий город, умеющий постоять за себя. Ты – то, что мне нужно, парень. Если ты со мной, конечно!
– Я с тобой! – ответила Трефф и смутилась собственной горячности. И чтобы отвлечься, принялась снова рассматривать картинку.
Вблизи она казалась совсем не страшной, а фигурки, суетящиеся и копошащиеся, тщетно пытаясь разрушить границы своего мира, вызывали улыбку.
– И что же, никто из них так и не освободится?
Никита лукаво посмотрел на нее.
– А я не знаю. Я только обозначил правила игры. Ты вправе поддержать ее или нет. Если ты считаешь, что картина не закончена – закончи ее!
Он нагнулся, достал из рюкзака краску и протянул Трефф. Та приняла баллончик с трепетом и суеверным страхом… Закончить картину Эн-Би? Это шутка?
Но Никита смотрел совершенно серьезно.
Тогда Трефф подошла к стене и пририсовала еще одну фигурку. Не на мозге-мире, а рядом, чуть повыше и в стороне. Перед глазами встал образ – худенький мальчишка, сумевший освободиться, полететь, изменить правила игры… У мальчишки был немного испуганный взгляд и ноутбук на коленях. Казалось, он хотел сказать что-то миру, но, кроме змеистых проводов, его ничто не соединяло с розовой массой.
– Хорошо получилось, – серьезно сказал Эн-Би, и сердце Трефф забилось так, что готово было проделать дырку в грудной клетке. – Подпиши его.
Никита стоял прямо за ней, и она чувствовала его горячее дыхание на своей шее, пока выводила на стене привычное «Трефф».
Оказавшись дома уже утром, Трефф без сил упала на кровать. Мобильный мигал синей лампочкой, оповещая хозяйку о неотвеченных звонках, но Трефф казалось невозможным даже протянуть руку. Хотелось спать и ни о чем не думать, а, проснувшись, не спеша вспомнить в мельчайших подробностях разговор с Эн-Би, его ловкие руки, уверенно держащие баллончик с краской, его слова о свободе…