Не в его периодически
переминающемся с ноги на ногу отдалённо напоминающем гигантского
клопа живом троне.
И даже не аж в целых трёх
выходящих из его брюха пуповинах, держащих на привязи трёх же
довольно молодых реально сексуальных дамочек: шатенку, блондинку, и
рыжую. При этом на голове шатенки обнаружились аккуратные,
откровенно декоративные бараньи рожки, за спиной блондинки, точно
такие же, сугубо декоративные, небольшие белые крылья, а рыжая...
Та была обладательницей сразу двух забавных штук. В частности:
рыжих же кошачьих ушей, и не менее рыжего пушистого кошачьего
хвоста.
Последняя особа, к слову,
невольно зацепила меня больше всего. Нет, я не извращенец, и уж тем
более не зоофил, но... Было в этом... существе что-то такое, чего я
ещё, за свою довольно-таки бурную половую жизнь, ни разу не
пробовал.
Если же вернуться
непосредственно к Быр-Шаху, то... Как я уже сказал, истинного
вожака в нём выдавали отнюдь не его вес, обстановка, и гарем. Нет.
Там было нечто совершенно другое. Некая, ещё по моему прежнему
родному миру, очень хорошо мне знакомая характерная «аура истинного
хищника». Или что-то типа того.
И снова нет, не то, чтобы
данная «аура» меня до дрожи испугала, (в конце
концов, я и сам в своё время был отнюдь не из «касты травоядных»)
однако дополнительно напрячься-таки заставила не на
шутку...
— О великий Быр-Жир-Шах! О
самый толстый из богачей, а также самый богатый из толстяков! —
Заверещал тем карлик, и сделав кувырок через голову, рухнул перед
своим хозяином на колени. — Разрешите вашему ничтожному шуту
отчитаться перед вами! Я... Я их доставил! Вы велели мне их
доставить, и я их доставил! Вы довольны, о великий?
— Мы довольны. — С наигранный
ленью в голосе отозвался тот, и буквально просканировав меня
взглядом, обращаясь к своей хвостатой наложнице крайне
снисходительно добавил:
— Гамма, милая, подари этому
новорожденному долгий и страстный поцелуй. Разрешаю.
— Как скажешь, папуля. —
Лучезарно улыбнувшись идеально белыми, и вполне себе человеческими
зубами отозвалась та нарочито медленной крайне сексуальной походкой
выдвигаясь мне навстречу.
И сказать по правде в глубине
души данному «подарочку» я был очень даже не против. В конце концов
целоваться с заведомо чистоплотной, и откровенно привлекательной
для тебя особой, куда как приятнее, чем с тошнотворно-вонючей
толстухой. Вот только пойти сейчас у этого своего желания на
поводу, значило допустить разом целую пачку непоправимых ошибок, а
потому...