— Кажется учитель решил поговорить с кем-то по поводу
уважительного отношения к его ученице... — Снова мысленно, и только
мысленно прокомментировал я это дело, после чего аккуратно приобняв
свою целлюлитную «супругу» за талию шепнул той на ухо:
— Дорогая, а вот теперь мне тоже однозначно нужно джайнуться.
Пошли в хавню, а?
Кшайя в ответ молча кивнула, и не говоря ни слова двинулась с
места.
Остаток пути до заветного трактира мы с ней так и прошли в
гробовом молчании.
Хрен его знает, о чём сейчас думала моя спутница, однако я снова
усиленными темпами пытался переварить не так давно полученную от
того пёсика информацию, в частности о некоем устроенном в отношении
меня же тотализаторе, где и мне самому было не грех поучаствовать.
Потому как уж кто-кто, а я-то был крайне заинтересован в том, чтобы
пройти этот долбаный второй Фархк, набрав это долбанное могущество,
за это долбанное оставшееся время. Теперь дело оставалось за малым.
Найти для участия в данном тотализаторе деньги, а также отыскать
соответствующего... Брокера.
Или лично в этом деле лучше было не участвовать, и следовало на
всякий случай найти какого-нибудь... Метаморфа, который за
небольшой процент согласится сделать эту самую ставку? Да, пожалуй,
лучше так. Причём в роли данного подставного игрока ни в коем
случае не должна выступать Кшайя.
— Ладно. С этим мы тоже как-нибудь разберемся. — Мысленно
буркнул я, за мгновение до того, как услышал от всё той же
Кшайи:
— Вот мы и на месте, милый. Добро пожаловать в хавню номер
семнадцать.
— Забавно... — Уже вслух прокомментировал это дело я. —
Семнадцатый инкубатор... Семнадцатая хавня...
— А чего забавного-то? — Пожав плечами отозвалась Кшайя. — Какой
харн, такие и номера.
— А теперь, дорогая, тоже самое, только попроще. — Попросил я. —
Причем так, чтобы даже до такого тупого, как я, дошло.
— Ты у меня далеко не тупой. Ты очень даже смышлёный. — Едва
слышно возразила толстуха. — Просто... — Она, снова, словно
подбирая слова, замялась, однако в итоге принялась-таки
объяснять.
Как я понял из её монолога, конкретно здешняя локация под
названием «матка» отдалённо представляла собой нечто вроде ромашки
с двадцатью одним именуемым «харнами» «лепестком», в каждом из
которых были свои «плодильня», «стойбище», «хавня»,
«регистрационный кокон», «регенерационный кокон», некий
представляющий собой что-то вроде официальной арены для поединков
«локум», и хрен его знает, что ещё. При этом каждый харн, в той или
иной степени контролировался своим, где-то более либеральным, а
где-то откровенно авторитарным теймом. Данный же харн, в котором я
сейчас и находился, носил номер семнадцать, и контролировался
теймом под названием Неренгхай, одним из членов которого, как
раз-таки, и являлся учитель Кшайи, Фассар.