– Каким же? – спросил Молодой.
– С риском обрести ее, – ответил Старый и пошел дальше своей дорогой.
Гремучая Змея приползла домой и сказала своему выводку:
– Дети мои, соберитесь все возле меня, примите последнее родительское благословение и смотрите, как умирают по-христиански.
– Но что с тобой, мамаша? – спросили Змееныши.
– Меня укусил редактор партийной газеты, – был ответ, сопровождавшийся смертельным гремучим хрипом.
Судья приговорил Преступника к тюремному заключению, после чего пустился толковать ему о вреде дурных поступков и пользе хороших.
– Ваша честь, – перебил его Преступник, – будьте так добры, пересчитайте мне приговор на десять лет тюрьмы без добавлений.
– Как? – удивился Судья. – Я же назначил вам всего три года!
– Да, я знаю, – ответил Преступник. – Три года тюрьмы и проповедь. А я бы хотел, если можно, конвертировать проповедь в тюремный срок.
– Мой мальчик, – сказал Отец своему вспыльчивому и непокорному Сыну, горячий нрав – это почва для будущего сокрушения. Дай мне слово в следующий раз, когда ты вспылишь, сосчитать до ста, прежде чем говорить или действовать.
Едва лишь Сын дал слово, как тут же получил от родителя тростью по голове и успел только досчитать до семидесяти, а уж папаша у него на глазах сел в наемный экипаж и уехал.
Замужняя Женщина, от которой вздумал сбежать раскаявшийся любовник, раздобыла пистолет и застрелила беглеца.
– Почему вы это сделали, сударыня? – спросил проходивший мимо страж порядка.
– Потому, – ответила Женщина, – что он был негодяй. Он купил билет в Чикаго.
– Сестра моя, – мрачно заметил случившийся поблизости Служитель Церкви, – стреляй не стреляй, всех чикагских негодяев не перебьешь.
Охотник, заарканивший Медведя, лихорадочно старался как можно скорее отвязать свой конец веревки, но узел у него на запястье только затягивался все туже и туже, потому что Медведь выбирал слабину, перехватывая лапами. Вдруг едет мимо владелец бродячего цирка.
– Сколько вы мне дадите, – спросил он Циркача, – за моего Медведя?
– Мне Медведь понадобится не раньше, чем минут через десять, – ответил Циркач. – И похоже, за это время цены могут упасть. Я, пожалуй, подожду и послежу за рыночной конъюнктурой.
– Цена на этого зверя уже упала до нижнего предела, – возразил Охотник. – Можете взять его по центу фунт, и в придачу я подкину еще одного, когда поймаю. Но плата на месте наличными, и обязательно самовывоз, притом немедленно, так как мне надо освободить место для трех тигров-людоедов, собакоголовой гориллы и охапки гремучих змей.