— То есть в психушку?
— Нет, просто в... другую.
— А если и там не заладится? — прикусил губу я.
— Не знаю. До этого редко доходит, — пожал плечами мужик.
— Но если вдруг как-то дойдет, — не унимался я.
— Если так, то имеется вероятность помещения неконтролируемого
подростка в охраняемое учреждение на неопределенное время.
Вот оно как! Так и знал. Пока дрался с крутым врагом, мелкая
крыса пробралась в штанину и укусила за член.
Это будет страшнее Мирона с гребанным Братством силы. Почему? Да
потому что я понятия не имею, что с этим делать. Это не силовая
атака, которую можно отбить; скорее интриги, законы и всякие
правила.
Я, конечно, отличный юрист. Но это уже перебор. Эмма подговорила
училок. Любое мое действие (особенно агрессивное) будет тут же
записано. И будь я хоть командиром полка, не смогу изменить
ситуацию.
— Марк Лесовский? Уважаемый ученииик! — послышался голос будто
издалека.
Похоже, я выпал из разговора, думая о своем. Сейчас, это очень
хреново.
— Да, слушаю вас, господин, — улыбнулся, старясь показать всю
нормальность, которая у меня только была.
— Марк, я вижу, что ты не плохой. Мы можем вести диалог и
находить взаимопонимание. Это отлично, — улыбнувшись, сказал усач,
но тут же стал грустным.
— Иии? Что с того? Значит, мне ничего не грозит?
— Ох, не совсем. Вот это (мужик указал на бумаги) важнее глаз и
ушей. Материал, увы, медленно копится. Я постараюсь сделать все,
чтоб остановить это дело. Но... ты сам понимаешь. Спасибо за
беседу, Лесовский. Ты... специфический мальчик.
— Но мне не место в психушке!
— Разумеется, да. Мы этого не допустим. Можешь идти на
учебу.
Последние слова дядька сказал как-то торжественно. Он хотел
показать, что все в норме. Только я понимал обстановку. И она была
против меня.
Опять надо что-то решать. Да уж... к такой войне я пока не
готов!
Когда вышел из кабинета, ко мне снова прилипли два бугая. Они
проводили в класс, где заканчивался скучный урок.
— Разрешите присутствовать, госпожа. Прошу позволения пройти на
свое место походным шагом без предварительного письменного
уведомления, — сказал, когда пересек порог класса.
— Чтооо? — удивилась училка. — Садись, конечно, в чем дело?
— В том, что кто-то стоит раком и строчит говненые доносы за
каждый неправильный пук, — сказал я.
Но сделал это так, чтобы было не слышно. На первых рядах кто-то
прыснул от смеха, не получив, кстати сказать, замечания. Училка
поморщилась, не разобрав слов, и продолжила рыться в учебнике.