— Неужели это, правда поможет?! — воскликнул несчастный
зануда.
— Верь мне и слушай сюда...
— Посмотри на меня, как следует, краля! Раздвинь руками хлебало,
чтобы видеть получше. Перед тобой, мать твою, гребанный идеал
мужика. Мой член круче отбойного молотка. Его можно выставлять в
музее, как экспонат будущего. За мной охотятся мохнатки со всего
города. Но я выбрал тебя, сечешь тему? Ты самая счастливая манда во
всем мире. Так что показывай жопу. Это не просьба, это приказ,
рядовая. Теперь ты будешь трахаться только со мной. Становись
буквой «Г» и не крякай, — сказал я, стараясь придать как можно
больше чувств этой речи.
Эдвард оценил старания, настолько, что чуть не грохнулся с
лавки, широко открыв рот.
— Ты уверен, Марк... то, что это сработает? — выдавил паренек,
после длительной паузы.
— Да, салага, верь своему командиру...
Я не успел закончить, потому что в кустах кто-то грустно
вздохнул. Да так, будто похоронил всех своих родственников в одной
могиле.
Стало не по себе. Интуиция дала четкий сигнал. И забыв о
преподавательском долге, я бросился в сторону звука.
— Марк, ты куда? Может, не зря про него говорят... — простонал
за спиной мой воспитанник.
Я кинул его, это плохо. Но что поделать, если ведётся война? И
вражеский шпион меня круто засек. Я проскочил несколько метров,
рванулся через кусты, где подвернул ногу. Выбежал из них, чуть не
упал, а дальше столкнулся с Ариной.
Молодая жирная училка, которая на меня раньше бросалась.
Конечно, кто б мог подумать! Правая рука Эммы Аркадьевны. И сколько
ещё таких сраных «конечностей»? Походу, каждый мой шаг под
контролем.
— Лесовский, а почему ты домой не идешь? — строго спросила
шпионка. Она явно играла на публику. Я сразу почуял
растерянность...
— Ничего, просто так. У меня дети дома не плачут. Хожу, свежим
воздухом дышу, загораю, — протараторил, наступая на женщину. Она, в
свою очередь, отошла.
— Загораешь? Эээ сейчас осень, — хихикнула дамочка, указав на
желтеющий куст.
— И чего? Нельзя что ли? Календарь загару не помеха, — ответил
я, при этом заметил, что женщина прячет в руке нечто белое.
— Что ж... Лесовский. Тогда загорай, я не знаю, — пожала плечами
толстуха.
— Ты тоже, подруга. Но сначала скажи, что тут делаешь?
— Ничего. Просто так. Как ты можешь так разговаривать?! Я
вообще-то учитель!