— Не понимаю, о чем ты. Хотя, это не важно. Мне недолго осталось
терпеть твои выходки, — выпалила Эмма Аркадьевна.
— Что значит недолго? Умирать собрались? — улыбнулся я, не
поддаваясь ее давлению.
— Хмм, ты шутник. Такой сильный, бесстрашный. Что ж, Лесовский,
я драться с тобой и не буду.
Эмма вдруг улыбнулась, сменив тон разговора. Казалось, она
подобрела. Но я же отличный психолог.
Сразу понял, что это блеф. Но зачем, в чем прикол? Стерва снова
что-то задумала. И почему я дал эту капсулу, исцелив тупую
мегеру?
Остатки психики Марка делают из меня мямлю. Помог училке,
которая хотела меня уничтожить. Теперь она снова окрысилась. Вот
почему врагов нужно бить, а не целовать в попку.
— Не знаю, что ты задумала, — сказал я. — Но советую это не
делать.
— Директору школы сопляки не советчики, — хихикнула Эмма. Потом
развернулась и быстро ушла.
Да, твою мать, у нее точно шизофрения. Но в одном эта бабка
права — она старше по званию. Это плохо. Хотя на каждого тупого
директора найдется своя мясорубка.
С этой мыслью я все ж добрался до класса, вошёл туда и понял,
что опоздал. Задержался совсем немного, тем более не по своей воле.
Так что, поздоровавшись с училкой, спокойно пошел в комнату.
Но тут меня настиг громкий вопрос:
— Лесовский, какова причина твоего опоздания?
Невзрачная полноватая баба, которая раньше не знала моей
фамилии, теперь пялилась на меня, как на новогоднюю ёлку... в
июле.
— Госпожа Евгения, я просто... — ответил ей, а потом пояснил,
что со мной решила поболтать по душам наша директорка.
Как ни странно, это не помогло.
— Простите, Лесовский, но это явное нарушение дисциплины.
Госпожа Эмма не предупреждала, что вас задержит. По причине этого я
обязана сделать письменное замечание, — протараторила училка, став
бездушной машиной...
— Хм, да хоть в ООН обращайся, — промямлил я, и, в конце концов,
прошел на свое место.
— Слышь, отсоси! — отчётливо произнес какой-то пацан, ругаясь с
соседом по парте. Ему письменных замечаний не делали.
Мне показалась странной такая хреновина. И эта странность росла
с каждым уроком. Падение Братства силы, а с ним и Бойцов никак не
изменили школьное общество. Мы все, в общей массе, оставались
быдловатыми дураками и дурами, несущими всякий бред.
Мы доводили училок, плевали на домашнюю работу, срывали уроки. В
общем, были простыми подростками, которые плюс-минус одинаковы в
любом мире. А учителя (которые тоже всегда очень похожи) плевали на
наше дерьмо, отрабатывая учебные часы ради галочки.