Он тем временем добежал до скалы, что тянулась вдоль живописной дорожки, и начал карабкаться на неё. К тому моменту, как я очутилась там, он был уже довольно высоко. Поверхность камня поросла мхами, и в тех местах, где мальчишка взбирался наверх, мох оказался потревожен и испорчен.
Я машинально поправила один кусок, который из-за Женькиных неаккуратных движений оторвался от камня и теперь завернулся верх ногами. Раздражённо поправив мох, задрала голову наверх.
– Слезай! – скомандовала я, не желая повторять путь Карпова.
Скала была высокая, опасная, поросшая влажным мхом, а местами травой и папоротником. Никакого желания карабкаться наверх у меня не было, тем более на мне красовались светлые сиреневые джинсы, по цвету совпадающие с резинкой, которую Карпов уносил с собой всё выше и выше.
Мама одела меня красиво, потому что мы ехали культурно просвещаться, а не лазать по скалам.
Я сжала кулаки, готовая снова что-то крикнуть, но Карпов вдруг обернулся и ответил мне:
– А ты догони, Ворона! Догонишь – отдам твою резинку, а нет – спрячу сейчас тут, наверху, и ты никогда не найдёшь!
Резинка мне нравилась. И, что самое интересное, в том возрасте не было и мысли, что она не уникальна и что можно попросить у родителей такую же, рассказать про мерзкого Карпова и никуда не лезть! Меня бы поняли и мне бы точно купили новую резинку. Или позвонили бы родителям мерзкого парнишки и стрясли резинку с них.
Да, тогда подобных мыслей не возникло и даже не могло возникнуть. Эта резинка была уникальна хотя бы тем, что была моей. И я должна была вернуть её!
Вздохнув и смерив Карпова уничтожающим взглядом, я подошла к скале, оглядывая её и размышляя, как начать восхождение. Совершенно не имея опыта в скалолазаньи, мне пришлось тщательно выбирать самые безопасные уступы, по которым можно было подниматься вверх.
Женька уже забрался и теперь наблюдал за мной, не убегая, словно ждал. Он присел на корточки у самого края и смотрел на меня с любопытством и, как мне чудилось, с вызовом.
Но не отвлекал.
Скала оказалась местами очень даже пригодна для подъёма, но точно не для подъёма таких, как я. Ноги то скользили по мху, то вместе со мхом, и приходилось подцеплять его носком, укладывая на место. Колени на моих прекрасных светлых джинсах промокли и потемнели, и я начала опасаться, что и вовсе порву их.