- Какую-какую собачку?
- Квиновскую. Был такой писатель – Чарльз Квин. Француз, но
родился в Соединенном Королевстве. Одно время он подвизался – и
весьма успешно – на ниве сатирического детектива. Его рассказы
отличались удивительным сюжетным разнообразием, но в конце каждого
из них всегда появлялась маленькая собачка, о которую спотыкался
Главный Злодей, после чего его вязали, и планы зла терпели
очередной крах. Сдается мне, наша Черная Шляпа – из той же
оперы…
- Господа! Анисовая-с!
Ледяная водка потекла в рюмки, которые тут же запотели.
Следователь и Первый Зам подняли «сосуды глубокого разумения» и
Гастон провозгласил:
- За нас с Вами и хрен с ними!
Такая постановка вопроса понравилась следователю, который не
замедлил выпить и смачно закусить огурчиком. Вечер из просто
приятного сразу сделался необычайно теплым и уютным.
В высокие окна лила свой загадочный свет луна. В мягком
полумраке поплыла музыка: рояль, виолончель, скрипка. С маленького
помоста в конце зала потекли клубы алхимического дыма, источавшего
легкий аромат магниевой вспышки. Помост осветился призрачным алым
светом, и в его луч вышла девушка лет двадцати с короткими волосами
цвета воронова крыла. Ее облегающее платье вспыхивало тысячами
колких искр; в волосах блестела тонкая диадема, в которой Фигаро
сразу признал колдовской усилитель звука – подобными пользовались
преподаватели в университете внутренних дел, где он учился (хотя,
конечно, те «колдофоны» были далеко не такими изящными).
Девушка коснулась диадемы, настраивая громкость, и запела:
- Между грязью улиц и звездами,
Поднимая пивную кружку
Старый маг превращает золото
В завитки оловянной стружки…
Гастон, молча, налил еще по одной. Фигаро поднял рюмку в немом
салюте, опрокинул ледяной огонь в рот и переключил внимание на
раков. Раков было много, но они, почему-то, никак не давались в
руки. Следователь взял длинную двузубую вилку и с третьей попытки
подцепил одного. Полюбовался сияющими «латами» рака, цветом и
формой смахивающими на панцирь гвардейца Империи Двуглавого
Грифона, втянул ноздрями божественный аромат соуса «пикан» и
занялся закуской вплотную. Рядом Гастон что-то втолковывал
вежливому гарсону. Гарсон понимающе кивал и скрипел карандашиком в
записной книжке.
- …ворожит над старинным тиглем