- А ну, сучий потрох, давай песни петь!
- «Как под горкой, под кустом, портит девку черт хвостом! Хвост
саженый, крест свяченый…»
- Н-н-но! Пшла, дура!
- Доброй ночи, господа! Доброй ночи, легкой дорожки!
- «…ландыши, ландыши, светлого мая приве-е-е-ет!...»
…Луна хитро глянула в замочную скважину облаков желтым глазом,
усмехнулась и нырнула под простыню ночи. Вдали гасли последние
городские огни и только над голыми осенними холмами, поросшими
жухлой травой, лилась тихая мелодия:
- ..к колдунам, что свернули горы,
Колдунам, что всего добились,
Но разъявши небо и море
Чудеса творить разучились…
Проснувшись, Фигаро некоторое время лежал, боясь пошевелится.
Голова разламывалась и это даже радовало: жуткая похмельная боль не
оставляла места для угрызений совести.
Следователь приоткрыл один глаз. Сразу стало понятно, почему так
болит затылок: он лежал поперек кровати, упираясь головой в стену.
Лежал, кстати, при полном параде: плащ, пиджак, брюки и даже
галстук. Сапоги, слава богу, стояли в углу.
За окном вовсю светило солнце. Похоже, полдень уже давно
миновал. «О, черт, когда же я вернулся? И, главное, как?!», подумал
Фигаро, тихо ужасаясь. «Саквояж?! А, нет, все в порядке – саквояж
на месте… Ладно, будем потихоньку вставать…»
Сказать, однако же, оказалось проще, чем сделать. Минут десять
следователь ворочался, массируя виски. Это не слишком помогало;
казалось, паскудная пульсирующая боль просто перетекает из одной
половины черепа в другую, сохраняя при этом всю свою красочную
насыщенность.
С грехом пополам поднявшись на ноги, Фигаро доковылял до стола,
набрал в стакан воды из кувшина, покопался в саквояже в поисках
«походной аптечки» – деревянной коробки обитой изнутри мягкой
тканью (в «аптечке», помимо микстур от головной боли и «сердечного
сбора», имелись склянки, содержимое которых привело бы в ужас даже
заправского некролекаря) и плеснул в воду нашатыря. Подумал
немного, добавил немного камфары, взболтал все это дело пальцем,
закрыл глаза и простер над стаканом дрожащую руку.
Заклятие удалось только с третьего раза. Фигаро приоткрыл глаз:
колдовство работало: вокруг пальцев тлели фиолетовые огоньки.
Стефан Целеста, колдовских дел мастер из университета внутренних
дел, обучил нерадивых отроков этой формуле еще на первом курсе.
Склонные к обильным возлияниям студиозусы мотали на ус и постигали
азы Высокой Науки с невероятной скоростью: попробуй сплести
«Трезвящий Укол», когда руки ходят ходуном, а в голове играет
гавот!