Теперь покраснел уже следователь.
- С чего Вы взяли, что меня должны бояться «преступники»,
госпожа Стефферсон? Я, видите ли, в основном, работаю с
подозреваемыми, а это, в громадном большинстве случаев, честные
люди, не имеющие никаких проблем с законом.
- Почему так? – теперь настал черед удивляться служанке.
- Ну как же? Подозреваемых много, но виновный-то только один.
Ну, бывает, конечно, несколько подозреваемых вступают в сговор, но,
обычно, преступников, все-таки, не больше одного. И чаще всего,
пока я допрашиваю ни в чем не повинных людей, настоящий преступник
вообще сидит в соседнем уезде, попивая кофе на полустанке.
Аглая заворожено смотрела на следователя, будто он был
бриллиантом «Чистая Ворожея», который по ошибке завезли на выставку
в их захолустье. Сиди они сейчас за столиком в том же «Равелине»,
можно было бы влить в дамочку пару бокалов шампанского, рассказать
про охоту на вампира (любимая история всех следователей ДДД) и
ловить момент счастья. Но они сидели в подвале Летнего Дома, среди
антикварной мебели и тюков, набитых пыльными книгами. Поэтому
Фигаро тихо вздохнул и продолжил:
- Хорошо. Тогда не могли бы Вы рассказать, где Вы были в… тот
вечер, когда…
- В тот вечер, когда убили Марко Сплита? – ее голос и лицо даже
не дрогнули.
- Да. Именно.
- У себя в комнате. Мари, как обычно, отослала меня еще
засветло. А в свою комнату она мне всегда запрещала входить. Да что
там – даже приближаться к двери!
- Это еще почему?! – маленькие глазки следователя широко
раскрылись. – Она… занималась чем-то опасным?
- Да уж, конечно! Мари-то колдунья, учится у почтенного
господина Метлби – да минут его всякие хвори! Да только господин
Метлби – колдун-мастер, а Мари все больше, по книжной части. Не та
хватка, как говаривала моя маман, покойся ее душа в горнем Эфире.
Вот и напортачит, бывало, всякого… Раз цирюльник к ней пришел,
господин Фист с Жестяного Переулка – он ей, обычно, челку подрезал,
и волосы укладывал, а Мари чего-то там ворожила. Знать не знаю, что
хозяйка хотела сделать, но пошло у нее все наперекосяк. Фист,
значит, двери открывает, а в него – прямо, простите, в морду, –
облако. Такое, знаете, как цыплячий пух…
- Знаю – кивнул следователь, – Побочный выброс.
- Может быть. О том не мне, дурочке, судить. Да только окутало
облако нашего цирюльника, и растаяло, а вместе с ним и жилетка со
штанами. Которые Фистовы, в смысле, штаны. Конфуз был –
страсть!