но и они, находя иногда старца совершенно погруженным в Богомыслие, не осмеливаясь нарушить его покой, или дожидались конца его молитвенных подвигов или, прождав некоторое время, тихо удалялись от старца. Бывали у преподобного и посторонние посетители. Если же, вне своей пустынной кельи, старец неожиданно встречал кого-либо в лесу, то, обыкновенно, не вступая в беседу, со смирением кланялся ему и уходил прочь, ибо от молчания, как говорил он впоследствии в своих наставлениях, никто никогда не раскаивался. Но вообще Серафим тяготился посетителями, нарушавшими его безмолвие. Особенно было для него тяжело, когда приходили к нему женщины; но уклоняться от наставлений им он не мог, считая это делом неугодным Богу. Тогда святой старец на том случайном основании, что женскому полу возбранен вход на св. гору Афонскую, решился распространить это запрещение и на свой холм названный им тем же именем. Придя однажды в монастырь во время совершения Божественной литургии, Серафим просил на то благословенья у строителя Саровского, старца Исайи, который, после некоторого недоумения,
[101] благословил его на то иконой Богоматери, именуемой «Блаженное Чрево».
[102] Вместе с тем, старец Серафим обратился с горячею мольбою к Богу и Пресвятой Богородице, дабы желанье его исполнилось, и женщинам был бы возбранен вход на его пустынный холм так, чтобы это не было камнем преткновения и соблазна, как некоторым из братий, так еще более и мирянам; в удостоверение изволения Божия на сие прошение, он просил знамения в виде преклонения ветвей дерева, мимо которого он проходил, возвращаясь с праздника Рождества Христова из Сарова в свою пустынную келью. И вот когда он, на 26-е декабря ночью, пошел в Саров к Божественной литургии, то, дошедши до места, где грунт земли круто спускается вниз, увидел, что с обеих сторон тропинки огромные сучья с вековых сосновых деревьев завалили дорожку и преградили проход к его кельи, тогда как с вечера ничего подобного не было. Тогда святой старец в чувстве живейшей благодарности Богу, пал на колени, уразумев из происшедшего, что желание его угодно Господу. И сам он поспешил завалить колодами тропинку к себе, и не только женщинам, но и вообще посторонним лицам с этих пор вход к нему был совершенно закрыт.
При виде таких подвигов великого старца, исконный враг рода человеческого вооружился против него всевозможными искушеньями и кознями. Так он наводил на подвижника различные страхования, то испуская за дверями как будто вой дикого зверя, то представляя, что как будто скопище народа ломит дверь его кельи, выбивает косяки, бросает в старца обрубок дерева и т. п.; по временам и днем, но особенно ночью, во время молитвенного предстояния преподобного старца Серафима, ему видимо вдруг представлялось, что келья его разваливается и со всех сторон врываются с яростным ревом страшные звери; иногда вдруг пред ним появлялись отверстые гробы с восстающими из них мертвецами. И когда, впоследствии, один мирянин в простоте сердца своего, спросил его: «батюшка, видали ли вы злых духов?» – он отвечал с улыбкою: «они гнусны, – как на свет ангела взглянуть грешному невозможно, так и бесов видеть ужасно, потому что они – гнусны». Но все эти страшные видения, ужасы и искушения, сопровождаемые иногда и телесными страданиями, благодатный старец превозмогал теплою молитвою и препобеждал силою Честного и Животворящего Креста Господня. Неоднократно старец Серафим был искушаем духом честолюбия, избираемый в игумены и архимандриты разных монастырей;