, призванный заново подчеркнуть сакральность власти политика).
Однако эффективнее всего архетип Героя-змееборца «оживает» в политико-коммуникативном дискурсе благодаря особым поведенческим стратегиям, используемым политиком на длительном отрезке жизненного пути. Евгений Ройзман сумел стать мэром Екатеринбурга, на наш взгляд, не в последнюю очередь потому, что давно известен согражданам своей непримиримой борьбой со «стоголовой гидрой» наркомафии. Его фонд «Город без наркотиков» существует с 1999 года, и несмотря на то что жесткие методы Ройзмана многим не по душе, организация добилась определенных (хотя и не абсолютных, разумеется) успехов в этой борьбе. В результате имидж героя, сумевшего замахнуться на почти непобедимое зло и частично победить его, сыграл свою роль в истории политического успеха данного общественного деятеля. При этом оппозиционные настроения Ройзмана и его сложные отношения с властью только дополнительно укрепили в сознании аудитории образ человека, который «использует свою энергию для того, чтобы оставить свой след в мире, а также для того, чтобы разрушить или изменить ригидные, отмирающие структуры… Герой (который зачастую выступает в качестве Воина) идет навстречу огромной опасности, чтобы победить зло и защитить общество и священные ценности»[97].
Еще более очевидным образом блуждающий сюжет, центральным структурирующим элементом которого служит архетип Героя-спасителя, актуализировался в свое время в политическом портрете Сергея Шойгу. Этот лидер, являющийся одним из долгожителей российского истеблишмента, когда-то не случайно приобрел в СМИ славу популярного и харизматичного министра. Ныне министр обороны, экс-губернатор Московской области, наибольшую известность он, конечно, получил как многолетний глава МЧС России. «Загадочный спасатель» (так называла его пресса еще в 1990-е годы[98]) с самого начала взял за правило лично выезжать на все крупнейшие чрезвычайные происшествия и руководить ликвидацией их последствий. В результате в сознании россиян его фамилия оказалась накрепко связана со всеми трагедиями новейшей истории России – и одновременно с бесчисленными подвигами спасения людей: так было и после чудовищного землетрясения в Нефтегорске (май 1995 года), и во время чеченских событий, и в ходе спасательных операций, связанных со всеми крупнейшими терактами (Беслан, «Норд-Ост», взрывы в метро и т. д.). При этом, хотя общее количество спасенных жизней за годы его работы превысило миллион (эту цифру Шойгу считает главной при оценке деятельности МЧС), сам политик всегда оставался вполне скромным героем, не стремящимся к особой публичности или «эффектным выходам» перед телеаудиторией; вполне гармоничной в его устах выглядит сказанная им однажды фраза «Я мечтаю о том, чтобы люди забыли, кто такой Шойгу и что такое МЧС»