Тем временем группа немецких
пехотинцев попыталась прорваться к атакующим их танкам, чтобы
попробовать забросать гранатами. Они не знали про идущую чуть
позади БМПТ. Несколько коротких очередей – и в дивизии СС стало еще
на несколько человек меньше.
Бой становился все жарче - немцы
стреляли из всего, что может стрелять. Но особого эффекта не
замечали – оказалось, что снарядам их пушек на таких расстояниях не
по зубам русские танки. Вообще. Подползти с гранатой не получается
– БМПТ, да и сами танки активно за этим следят. И что делать в
такой ситуации?
Несколько минут спустя немцы в хвосте
колонны стали бросать оружие. Еще через некоторое время явление
приобрело массовый характер.
К концу боя, дивизия СС «Рейх»
представляла собою жалкое зрелище. Как минимум уполовиненная в
части личного состава и фактически уничтоженная в части
бронетехники.
В этот день под Жабинкой Третий Рейх
потерпел тяжелейшее поражение. Не только военное, но и
политическое. В плен сдалось достаточное число эсэсовцев, чтобы их
можно было продемонстрировать газетчикам и прочим журналистам…
А вот рядом с Кобрином дела у
советских войск обстояли гораздо хуже. 10-ая танковая дивизия
немцев, несмотря на весьма приличное численное превосходство
советских частей, сдаваться не собиралась. Закрепившись и
окопавшись, немецкие войска раз за разом отбивали атаки
красноармейцев. Даже помощь от Особой армии РВГК в виде
корректировки действий с помощью БПЛА не смогла исправить ситуацию.
День закончился, так и не принеся успеха советским войскам.
Что, однако, не слишком облегчило
немецкому командованию ситуацию с 24-м танковым корпусом.
Испытывающий огромные трудности со снабжением, подвергающийся
яростным атакам РККА, корпус стоял на грани катастрофы.
Командующий 24-м танковым корпусом
Вермахта генерал Гейер фон Швеппенбург осознал всю тяжесть ситуации
ночью с одиннадцатого на двенадцатое, когда узнал, что «Рейх» на
помощь не придет. И приход 10-ой танковой дивизии также очень и
очень маловероятен.
«Если все будет продолжаться так, как
идет на данный момент, то корпусу конец. Уже сейчас боеприпасов не
хватает. А часть танков нечем заправлять. Если помощь не
придет…»
Генерал грустно помотал головой и
посмотрел в окно «Хорьха». Эти русские леса уже начали вызывать у
него отвращение. И, хотя в этом он не признался бы даже самому
себе, страх.