Уже через
некоторое время оба упыря, оскалив клыки, словно собаки, на четырех лапах
бросились к нему, и Мирон, выставив перед собой палаш и длинный нож, начал
рубить вражин с безумной жестокостью, осознавая, что нежить бессмертна.
Какая-то сила поднимала их вновь и вновь, затягивая их раны. Краем глаза Мирон
видел, как Василий бьется с двумя упырями, которые скакали вокруг его жеребца, как
дикие кошки, пытаясь укусить коня и стараясь волосатыми лапами выбить у брата
топор. Но Василий отменно владел бердышом и бил по зеленой нежити со всего
размаху и умело. Упыри зло визжали и то и дело отпрыгивали от него, вновь
возвращаясь.
Всего четверть
часа кровавой бойни Мирону понадобилось, чтобы осознать, что есть что-то или
кто-то, кто восстанавливает живучесть упырей. И биться нежить может хоть
часами, но одолеть ее все равно не удастся. В тот миг, когда на него сверху, с
дерева, прыгнул еще один упырь, Мирон свободной рукой схватил его за мохнатый
загривок. Направив своего коня к дереву, Сабуров проворно припечатал упыря к
еловому стволу и подставил к горлу зеленого чудовища длинное острое лезвие
палаша. Мирон видел, что сотоварищи упыря лежат на земле, распластанные и
окровавленные от его оружия. Но потихоньку их раны начинали срастаться, а
отрубленные конечности притягиваться к туловищу. Сабуров понимал — у него есть
всего несколько минут до того момента, как эти двое, валяющиеся на земле, восстановятся
и вновь бросятся в атаку на него.
— А ну, говори,
упырь, откуда ты взялся? — вымолвил грозно Мирон, вжимая лезвие палаша в
слизкое зеленое горло нежити. Упырь ужасно визжал и попытался длинными лапами с
острыми когтями достать до лица Мирона, чтобы выцарапать ему глаза. Его морда с
длинными клыками, словно у дикого зверя, была отвратительной. Но молодой
человек держал нежить крепкой сильной рукой за плечи, не позволяя ему поранить
себя. — Ну, говори, а то изрублю всего!
— Дай мне
твоей крови испить, смертный! — похрипел нечеловеческим басом упырь, на корявом
языке, на котором разговаривали лешие и вурдалаки. Мирон понимал его и повторил
свой вопрос уже на языке нежити, также низким басом, добавив:
— А ну, говори,
упырь! Или голова с плеч!
Оскалившись в
лицо Мирона, упырь ударил лапой молодого человека по плечу, длинными когтями
пытаясь разорвать плоть человека. Кольчуга смягчила удар и спасла плечо Мирона
от повреждения острыми когтями нежити. Он разозлился и вдавил лезвие палаша в
горло упыря, да так, что голова оторвалась от тела на треть. Упырь закричал от
боли и начал биться в руках Мирона, пиная его короткими конечностями. Один из
ударов пришелся в жеребца, и тот жалобно заржал. Мирон отвел оружие от горла
нежити и рукоятью палаша ударил упыря в живот, чтобы тот немного присмирел.
Вновь прижав зеленое существо к дереву и, удерживая его за мохнатую шерсть
рукой, так что туловище и ноги монстра болтались в воздухе, Мирон процедил на
языке нежити: