Я взглянул на него и увидел лишь бесконечно малую грань.
Он взглянул на меня и увидел всего.
Вплоть до каждого атома, мысли и намеренья. Он разобрал меня на
части, просмотрел каждую под микроскопом, а после собрал
обратно.
А потом была боль.
Синяки? Треснутые ребра? Сломанный нос?
Ничто.
Боль, будто меня бросили в центр звезды, но никак не давали уйти
в спасительное забытие.
Будто каждая часть моего тела промораживалась от температуры, в
разы более низкой, чем то, что в моем мире учеными называлось
"абсолютный ноль".
Я бы закричал, если бы у меня был рот.
Я бы заплакал, если бы у меня были глаза.
Я бы умер, если бы был жив...
Это продолжалось вечность. А возможно куда как дольше.
В мире, от которого я не мог оторвать взгляд проходили эоны лет.
Он разрушался и рождался заново. Многократно менялся до
неузнаваемости... Но сама суть бесконечной войны оставалась
незыблемой.
В какой-то момент боль утихла. Не прекратилась, но отошла на
второй план.
Что-то невероятно огромное издало внутри самого моего естества
звук, отдаленно напоминающий заинтересованный хмык.
И меня потянуло назад.
И я уже не тот кем был.
Что-то изменилось.
Видение мира отдалялось от меня, но сама картина не
пропадала.
Я стал её частью.
Один из многих.
Един с каждым.
Я чувствовал горечь, и боль в разы более ужасную, чем от
недавних страданий, глядя на то, как чудесное видение становилось
все дальше.
Краски, явления и звуки больше не вызывали дезориентации.
Но я знал причину. Я просто не достоин.
Огромные тела космических многомерных сущностей не вызвали ни
малейшего отклика в моем выжженном и промороженном сердце.
Я стал чем-то большим, чем простой человек.
Мир обретал привычные очертания.
Я стал Героем.
Перед глазами возникла тускло освещенная подворотня.
Но что же это за Герой, без истории и подвигов?
Я ощутил треснутые кости и многочисленные ушибы.
И я собирался это исправить.
Перед глазами мелькнул блик, отраженный от лезвия зависшего
передо мной ножа.
Во славу Защиты Древних!
Игра Началась!
***
Мое сознание вернулось на место, но творимое всемогущей волей
действо не спешило подходить к концу. Искаженное в уродливой
гневной гримасе лицо бандита застыло, замер и опускаемый им нож и
остальная четверка неонацистов. Будто весь мир поставили на
паузу.
Но все эти странности были замечены мной лишь краем сознания.
Куда больше меня интересовала зависшая перед глазами сетка с
иконками, напоминающими игровые.