– Ничего, немного отдохнешь, тебе на пользу пойдет. И потом, сядь нормально, не люблю, когда в кресле разваливаются. Ты же спортсмен.
Манучар подобрался, но гневно засопел.
– У меня списки гостей, останавливавшихся в «Савое». Четырнадцатого Реваз прибыл вместе со своими ребятами. Вот отметки об их регистрации. Смотри внимательно. В этот день вечером в гостинице зарегистрирован еще один грузин – его фамилия Урушадзе. Ты знаешь этого человека?
– Кажется, нет, – подумав, ответил Манучар.
– Не торопись, вспомни точнее. Может, кто-то из знакомых Давида или Реваза?
– В первый раз слышу, – увереннее ответил Манучар, – никогда не знал про такого человека.
– Хорошо, пойдем дальше. Пятнадцатого зарегистрирован еще один грузин. Его фамилия Пхаладзе. Он приехал с женой. Знаешь такого?
– Какой Пхаладзе? – удивился Манучар. – Он давно умер, еще два года назад.
– Кто умер? – быстро спросил Дронго.
– Гиви Пхаладзе. Это дядя Реваза. Совсем молодым умер, бедняга. Младший брат жены Давида.
– Ничего подобного, – улыбнулся Дронго, – он зарегистрировался в отеле «Савой» на следующий день после приезда Реваза с ребятами.
– Быть такого не может, – испугался Манучар, – я сам был на его похоронах.
– А его жена?
– Он не был женат. Вай-вай, какой ужас! Кто-то воспользовался его документами, – понял наконец Манучар.
– Не кто-то, а сам Реваз, – покачал головой Дронго. – Эх вы, сыщики! Парень просто хотел встречаться со своей подругой втайне от отца и дяди, а вы решили, что его похитили.
– Тогда где он теперь?
– Это уже следующий вопрос. Значит, ты точно знаешь, что Гиви Пхаладзе умер два года назад? Они были похожи с Ревазом?
– Немного, – подумал еще раз Манучар. – Усы одинаковые, оба высокие, стройные. Да что там говорить – какой джигит не похож на своего дядю! Конечно, были похожи.
– Отвечай более конкретно. То, что они были оба высокие, к делу не относится. На карточке в паспорте не видно, высокий человек или маленький. Научись отвечать четко и коротко. Ты когда думаешь, Манучар, я слышу, как ты думаешь, – с таким скрипом работают у тебя мозги.
– Ладно, – кивнул обиженный Манучар, – не нужно издеваться, да. Я тебя задеваю?
– Только не обижайся, я говорю для твоего блага. Пойдем дальше. Ревазу было двадцать семь. Сколько было его дяде Гиви?
– Сорок три. У него было больное сердце.