- Что
непозволительно, - отметил молчавший до того Рокоссовский. – Альянс
наглеет с каждым днем. Япония на грани краха, у американцев уже
тысячи тяжелых бомбардировщиков и они продолжают пытаться создать
атомную бомбу.
- Ну,
в настырности им отказать точно нельзя, - несмотря на смерть или
побег всех своих разработчиков, а также несколько абсолютных неудач
с запуском реакции – за что надо отдельно поблагодарить Лаврентия
Павловича, - Ледников отвесил легкий поклон в сторону Берии, вызвав
на лице присутствующих легкое подобие улыбок, - они с неизменным
упрямством тратят деньги на два проекта: атомной бомбы и
антигравитационного двигателя.
- За
последнее, впрочем, надо тоже поблагодарить товарища Берию, -
коротко хохотнул Сталин, замолкнув, впрочем, при виде
приближающегося Устинова.
- Вот
скажитэ мнэ, товарищ министр, - обратился к нему вождь, едва тот
подошел, - сколько таких вот красавцев может сдэлать промышленность
для Совэтской Армии к осени слэдующего года? – вновь заговорив с
акцентом, поинтересовался вождь у Устинова.
Тот,
подумав несколько секунд, довольно-таки уверенно
ответил:
-
Благодаря всеобъемлющей подготовке почти всех наших танковых
заводов к выпуску именно этого танка, то за восемнадцать месяцев,
начиная с февраля нынешнего года, Красная Армия получит почти
восемь тысяч образцов данной техники.
-
Сорок танковых бригад и двадцать танковых же дивизий, -
удовлетворенно кивнул Ворошилов. – Размажем американских
империалистов в ноль, пусть только сунутся.
- Не
стоит все же забывать, Клим, что нам еще боэвыэ машины пехоты
дэлать и зенитные установки. Кстати, товарищ Устинов, как
продвигаэтся запуск в производство С-75?
-
Заканчиваем решение последних проблем на некоторых предприятиях. А
производство двигателей уже начато.
-
Хорошо. Подготовьте к пятнадцатому числу полный доклад о наших
ракэтных успехах. И еще о самолетах. Сколько уже поступило в войска
и сколько поступит к весне следующего года.
-
Конечно, товарищ Сталин. Все сделаю.
Проводив отошедшего министра вооружений взглядом,
вождь повернулся к Ледникову и, улыбаясь, сказал:
-
Через год вся Советская армия будет как Особая. А еще через год –
нам будут не страшны ни американцы, ни англичане, ни японцы, ни они
все вместе взятые…
12
января 1946 года.
США,
Чикаго.